Портрет второй жены. Анна Берсенева

стояла настоящая красавица! Высокая, длинноногая, такая стройная, что даже не верилось – неужели обыкновенная женщина, которая запросто останавливает тебя чуть ли не на улице, может быть так сложена? У нее были светло-каштановые волосы с рыжинкой, небрежно сколотые на затылке, с выбивающимися отовсюду прядями и завитками. Но Лизу трудно было обмануть этим мнимым беспорядком в прическе. Она прекрасно помнила, что говорил когда-то Неретинский, хозяин салона «Царица Мэб», о продуманной небрежности!

      И лицо у красавицы было такое ухоженное, и большие золотисто-карие глаза подведены так умело, что это было почти незаметно, и пахло от нее не просто духами, а очень тонкими и дорогими духами… Не бывает всего этого, если женщина не думает о своей внешности.

      Она была в короткой юбке, открывающей ноги в золотистых чулках, длинный темно-сиреневый свитер обрисовывал бедра.

      – Нет, я просто зашла с врачом поговорить, – ответила Лиза.

      – Ах, как жаль! – воскликнула женщина. – Что же мне делать?

      – Ну что ж теперь, Юля, – сказал мужчина, провожавший Лизу к выходу. – Придется посидеть.

      – Да не могу же я, сто раз уже тебе говорила! – Она сердито стукнула ладонью по спинке стула. – Опаздываю ведь!

      Она снова обернулась к Лизе, и та залюбовалась ее осанкой.

      «Просто королева!» – подумалось ей.

      – Девушка, – вдруг спросила Юля, – а не могли бы вы посидеть здесь, то есть подежурить у больного?

      – Могла бы, – удивленно ответила Лиза. – А сколько сидеть?

      – Да я сама не знаю, в том-то все и дело!

      Юля даже раскраснелась от негодования, сделавшись еще красивее.

      – Понимаете, – сказала она, – сиделка уже час как должна была прийти – и нету! Что это за люди, честное слово: сколько им ни плати, все равно работать не будут по-человечески! А здесь, вы же видели, одна санитарка на весь этаж, да и та пьяная с утра. Посидите, а, девушка, я вас очень прошу! Может, она и придет еще, сиделка эта проклятущая.

      Быстро объясняя все это, красавица сбросила тапочки и одним изящным движением надела перламутрово-сиреневые ботиночки на шпильках.

      – Не надо бы, Юля, – сказал мужчина. – Ты же ее впервые видишь, мало ли…

      – Я посижу, не беспокойтесь, – сказала Лиза, сердито посмотрев на мужчину: зачем он спорит с такой женщиной! – Я все равно не тороплюсь. Надо что-нибудь делать?

      – Надо флаконы менять. Видите, вот здесь, на капельнице, – торопливо объяснила Юля. – Следите, чтобы воздух не попал. Как только один кончится, сразу переставляйте следующий, они здесь стоят по порядку, смотрите не перепутайте. Ох, это просто счастье, что я вас поймала, я ведь на самолет опаздываю, в Париж, просто беда!

      Юля надела длинный светло-сиреневый плащ из какой-то необыкновенной блестящей и шуршащей ткани, похожей на фольгу, перебросила через плечо ремень большой кожаной сумки, мгновенно взглянула в зеркало, висящее на стене, поправила волосы; звякнули браслеты на ее запястьях. Быстро оглядев палату, она взяла со стула книгу в яркой обложке и бросила в сумку.

      – Все, Сережа, пока! –