Представление вечности. Максим Якушенок

наполовину, вызывая ощущения холодного безразличия. По бокам от стульев стояли зеркала, так же друг напротив друга, как бы замыкая это пространство в маленькую комнатку. Половину одного из зеркал, заполоняла фигура сидящего рядом человека, оставшуюся часть, охватывали обрезанные отражения. В другом же зеркале, фигуры этого человека не было видно, лишь пустые стулья и зеркало напротив, отражающее бесконечные ряды, тонущих друг в дружке зеркал, пытающихся отхватить один у другого клочок самого же себя.

      Сконфуженными движениями я продвинулся к отведенному мне месту и уселся с неуверенными движениями, нарушающими общее спокойствие. Взгляд всё так же беспристрастно охватывал всю мою фигуру, не двигая ни единой мышцей лица.

      – Итак, – начал он, после того как я успокоился, – вероятно вы и предположить не могли, что окажетесь здесь. Но всё же по воле случая, сидите напротив меня, что же теперь? – не меняющий интонации голос, словно бы лил заученный текст, произносимый уже тысячи раз до этого.

      – Я не понимаю, что это за место? – с каждым произнесённым словом, горло сдавливалось и резалось стенками друг о друга, – я всего лишь желаю отдыха.

      – Не беспокойтесь по этому поводу, – кроме движения губ, в его мимике ничего не изменялось, – отдохнуть вы всегда успеете.

      – Хорошо, тогда кто же вы? И почему один здесь?

      – Значит, вы не понимаете? Мы уже не раз встречались. Я такой же механизм, крошечная деталь в хаотичном, событийном потоке, – взгляд снова начал притупляться и тускнеть, – по отдельности мы не осознаём окружающего вихря, но это проблема лишь наших индивидуальностей, не так ли?

      – Возможно, но я всё ещё не понимаю, о чём мы говорим.

      – О том и речь, нам не доступен выход за рамки сознания, а оно, к сожалению, владеет всеми вашими действиями. Обречённые на эту ограниченность, вы ищете чем заполнить время и разум, находящийся в нём, но если ваше время окажется лишь вечностью, то когда-то все действия исчерпаются, сколь много их бы ни было.

      Я ошеломленно глядел в его отсутствующие глаза и не мог осмысленно связать сказанные фразы. Руки и горло вспотели, в горле пересохло, шершавый язык, словно наждаком шкрябал по нёбу, тело вжималось в стул, спрессовываясь под стать его форме.

      – Но ведь я ничего подобного не помню, – каждый звук затухал к концу слова, еле выходя изо рта, скорее выносимый потоком отдышки.

      – Да, забвение это интересный защитный механизм, я понимаю его работу, но утверждать, как он появился, не смог бы.

      – Может вы и сами, не знаете ответа? Или все, что вы тут говорили не больше чем выдумка, ополоумевшего от одиночества человека? – кровь начала закипать, я чувствовал, как всё тело краснеет от ярости, готовый противостоять любым словам, я вперил в него вызывающий взгляд.