Минус один. Андрей Жвалевский

он еще раз.

      Тут из-за спины раздался голос отца, совсем без эмоций:

      – Где ты был?

      – В магазине, – ответил Слава.

      – Почему без браслета? – спросил отец.

      – А зачем? – парировал Слава. Страх отступил, начала накатывать волна раздражения.

      – А телефон почему не взял? – все так же сухо поинтересовался папа.

      – Забыл, – с вызовом ответил Слава.

      И это была правда, он действительно забыл про телефон. Из комнаты раздавались мамины рыдания. Папа, не разуваясь, отправился на кухню, налил стакан воды и пошел в комнату.

      Слава остался в коридоре и слышал, как мама, захлебываясь слезами, рассказывала, что была уверена, что Славика уже нет в живых, что он специально оставил браслет и телефон дома, чтобы она не смогла даже найти тело.

      – Надя, – начал ее уговаривать папа, – успокойся. Нам нужно привыкать к тому, что у нас здоровый подросток. И он будет гулять, пропадать, с девушками встречаться. Курить попробует…

      – Что ты несешь! – возмутилась Надя.

      – Послушай, ему четырнадцать лет, ему столько нужно успеть попробовать…

      – Ты еще ему это расскажи!

      Папа вздохнул и вышел в коридор. Слава смотрел исподлобья.

      – Значит, так, – сказал Сергей, – браслет можешь не носить, но телефон всегда должен быть при тебе, понятно?

      – Я не маленький, – начал возмущаться Славик, но папа его перебил.

      – Это не обсуждается, – сказал он, – маме нужно привыкнуть, а я не смогу каждый раз срываться с работы, когда ты решишь прогуляться. А теперь иди и извинись.

      Славка попытался выдержать папин взгляд. Папа смотрел спокойно, без выражения, но почему-то захотелось убежать и спрятаться. Слава опустил голову и пошел в комнату.

      – Извини, – сказал он глухо. – Я буду брать с собой телефон. Не привык просто.

      Мама не отвечала. Она сидела, закрыв лицо руками, и всхлипывала. Славику захотелось обнять ее, а потом самому залезть маме под мышку. Там всегда было спокойно и безопасно.

      Но мама горько плакала.

      Раньше она никогда не плакала. Может быть, когда он был в школе, она и давала волю слезам, но Славик ни разу этого не видел. Ведь его нельзя было расстраивать. А теперь можно.

      Он развернулся и ушел к себе в комнату. Там он лег на кровать в одежде и лежал. Знал, что сейчас придет мама, наверное, отругает. Теперь ведь его и ругать можно, теперь он от этого не умрет.

      Славик незаметно для себя задремал. Проснулся от голосов за дверью.

      – Куда? – это папа.

      – Спать, – мама. Голос уже не дрожит.

      – Больше ты у Славика в комнате не спишь. Теперь он сам. А у нас есть своя спальня.

      Повисла пауза. Слава прислушался. За дверью происходила какая-то возня, потом раздался тихий чмокающий звук, и мама попросила:

      – Не тут.

      Родители ушли, а Славик все пытался понять, что за причмокивание он услышал. Уже проваливаясь в сон, понял – родители поцеловались. Или папа поцеловал маму?

*

      Директор