Девушка с синей луны. Инна Бачинская

слово «спешит». Патруль спешит. Для начала нам нужны фотографии с места преступления, сможешь? Конечно, лучше бы проникнуть самолично и осмотреться…

      – И не думай! – твердо сказал Добродеев. – Я постараюсь достать.

      – Да разве я не понимаю… – вздохнул Монах. – Также надо вычислить бармена. Сегодня. У тебя там кто-то есть?

      – Есть знакомый официант.

      – Позвони и закажи столик.

      – Зачем столик? Я просто поговорю с ним, забегу на минутку.

      – Неправильное восприятие задачи, Лео. Говорить будем вместе. Заодно поужинаем. Одними бутербродами жив не будешь. – Монаха передернуло. – Утром прибегала Анжелика, сварила овсяную кашу и заставила съесть. Стояла над душой. Бедный Жорик!

      – Подожди, Христофорыч, ты хочешь самолично пойти в «Сову»?

      – С этим человеком должны говорить мы оба, – твердо сказал Монах. – Не обсуждается. Чтобы ничего не пропустить. Кроме того, засиделся я чего-то дома. А что? Имеешь что-нибудь против? Не вижу проблемы. Лифт имеется, закажем таксомотор, не торопясь, потихоньку, спешить нам некуда. Вычислим и возьмем за жабры.

      – Кстати, майор сказал, никуда не встревать, – вспомнил Добродеев. – Потом говорит: «Я за вас спокоен!» – Он хихикнул.

      – В смысле?

      – Куда вам, говорит, с тремя ногами!

      – Так и сказал? – Монах насупился.

      – Так и сказал.

      – Ну, майор, погоди! Тогда тем более. – Монах потянулся за бутылкой, ловко сковырнул пробку, разлил пиво: – Давай, Леша, за успех! Эх, люблю я аналитические задачки!

      Глава 7

      Шаг в нужную сторону

      Время улучшения ситуации обратно пропорционально времени ее ухудшения.

Закон восстановления Дрейзена

      Монах продвигался вперед, являя собой фигуру внушительную и колоритную. Да что там внушительную! Громадную! Как пришелец из «Пятого элемента». В черном вечернем костюме с бабочкой, которую терпеть не мог, надетой по настоянию Добродеева. На костылях, с громадной ногой в гипсе. С пучком волос на затылке и рыжей бородой. Он опирался на костыли и здоровую ногу и, выставив вперед громадный гипсовый кокон, переносил свою тушу на полшага вперед. Получалось типа прыжок. Добродеев шел то рядом, то забегал наперед, вытянув руки, собираясь поймать Монаха в случае, если тот потеряет равновесие или кто-нибудь собьет его с ног. Предосторожность эта носила скорее символический характер, потому что удержать падающего Монаха не под силу никому. Они продвигались вперед, врезаясь в толпу как паровой каток и разделяя ее надвое. Вернее, не врезались, а вдвигались – скорость не та, – неумолимо и внушительно. Никому бы и в голову не пришло сбивать Монаха с ног, наоборот, народ почтительно расступался, уступая ему дорогу, вжимаясь в стены. А он, величественный, с бородой, в бабочке… Бабочка! Подарок Добродеева. Одно утешение – под бородой ее почти не видно.

      – Не будем привлекать внимания, – сказал журналист, – у них там вроде дресс-кода, костюм, бабочка, в джинсах и футболке не пропускают.