Команда доктора Уолтера. Бронислава Бродская

в Вашингтон первым, до "вакцинирования" семьи нужно было ждать еще несколько лет. Странно, право, что они называли процесс "вакцинированием", получалось, что людям вводили "вакцину от старости". Настоящих масштабных исследований на людях наверное не проводилось, Роберт просил привести ему статистику, но ее, похоже, тоже не было. Опыты только начинались, они не могли тогда носить глобального характера. Сейчас-то все давно пущено на массовый коммерческий поток. Прежде, чем вакцинировать желающих стать "геронтами" или "ювеналами" людей, с ними проводится обширное тестирование, а тогда ничего такого не делалось. Тем более, что свойство вакцины делать людей вечно молодыми, тоже еще не было известно. Зная многих ювеналов, любуясь их вечной молодостью, Роберт часто спрашивал себя, а если бы технология омоложения была тогда доступна, кем бы он сам стал: геронтом или ювеналом? Геронтом конечно. Роберт о своем, почти слепом выборе, никогда не жалел.

      Они с Дороти, совершенно седой и сухой старушкой, ходящей с палкой, поужинали, сели у камина с маленькой рюмкой хорошего коньяку и Дороти, довольно формально поинтересовавшись тем, как поживает их проект, стала с нескрываемым энтузиазмом рассказывать ему, как идет подготовка к ежегодному собранию у них всего семейства. Для Дороти это было центральным событием года. Она ждала его с нетерпением и вот уже в эту субботу все у них соберутся, а первые гости приедут уже завтра. На Роберта посыпались подробности о меню, нанятых официантах и поварах, о новом платье, о том, что на на этот раз ему нужен новый смокинг.

      Роберт внезапно почувствовал, что устал, прикрыв глаза, он сидел в кресле, коньяк стоял на небольшом столике почти нетронутый. В какую-то минуту он видимо задремал, а потом нетерпеливый голос Дороти резко вытащил его из забытья:

      – Боб, ты меня слушаешь? Ты слышал, что я тебе сказала? Боб, ну ты что… если ты так уж устал, иди в постель. Нечего тут спать.

      Зачем она так его тормошит? Что он него хочет? Ну еще одна многочисленная семейная вечеринка у них в саду. Дальше что? Неужели это так для нее важно? Пусть делает как хочет. Обсуждает с ним цвет скатертей, марки вина. Почему бы ей его не исключить из этих дамских забот. Ага, тут что-то более интересное, не про вина…

      – Агнесса приедет со своим новым ребенком. Говорят у них родилась чудная девочка.

      – Да, да, милая, прекрасно. Я буду очень рад познакомиться с малышкой.

      Не в малышке дело. Дороти говорит о какой-то Агнессе, а кто это Агнесса? Роберт не помнил, но спросить жену стеснялся. Неужели она могла разобраться в десятках и десятках людей, которые все были их родственниками? Молодец Дороти, а он давно потерял ориентацию: кто они, чьи дети, внуки и правнуки? Ну конечно он жене о своем замешательстве не скажет ни слова. Семья – это ее жизнь, гордость, удовлетворенное тщеславие: она тут главная, нужная, настоящая прародительница. Роберт понимал жену, но с годами чувство родства все больше и больше в нем притуплялось. Да, он не жалел, что стал