Исторические судьбы женщин. Серафим Шашков

тут мужу внушается чувство известного долга, известной обязанности относительно своей жены. А эта обязанность необходимо содействует прочности брачного союза, затрудняя развод по капризу одного мужа. Обычай приданого, окончательно входящий в силу при развитии права и государства, также немало содействует прочности брака и не только улучшает отношения жены к мужу, но в известных случаях ставит первую главой дома. На мусульманском Востоке богатые отцы часто выдают своих дочерей за бедняков, и такие мужья необходимо становятся в полную зависимость от своих богатых жен. «Такая жена, – говорит один наблюдатель турецких нравов, – мало имеет поводов жаловаться на свою участь. Она вовсе не пленница; она свободно разъезжает в своем позолоченном экипаже; она гуляет в изящном каике по воде, вдоль очаровательных берегов Босфора; она владычествует над гаремом и над сердцем своего мужа». Недаром же на Востоке замечается реакция против значительного приданого: ориентал хочет быть лучше господином бедной жены, чем рабом богатой.

      На всем Востоке сплошь и рядом девушки обручаются, даже выдаются замуж несовершеннолетними; родители, конечно, не спрашивают их согласия и, в случае их сопротивления, могут принудить их к замужеству силой. Вдовы же совершенно свободно располагают своей рукой. Но и власть родителей женить сына и выдавать дочь, вполне признаваемая юридическими обычаями и законами первичных государств, впоследствии значительно ограничивается законодательством в интересах женщины. Без согласия невесты брак делается невозможным, и у мусульман взрослая дочь сама выбирает себе мужа; но в действительности родители всегда могут вынудить у дочери упомянутое согласие и тем отнять у закона всю его силу; и у нас de jure брак заключается по свободному согласию невесты и жениха, но свадьбы наших купцов и крестьян свидетельствуют, как призрачно в грубом обществе согласие невесты. Давши девушке такую льготу, законы Востока требуют также для заключения брака и согласия родителей жениха и невесты, даже при неимении такого закона его заменяют обычай и общественное мнение, карающее ослушников. Безусловная покорность родительской воле предписывается здесь не только законодательством, но и служит основным правилом морали, нарушение которого пятнает репутацию человека. У евреев совершеннолетний сын по закону вполне самостоятелен, но обычная мораль требует, чтобы он не вступал в брак без согласия своих родителей. Если он отступал от этого правила, то в старину родители его выносили на публичное место бочку с фруктами и разламывали ее, говоря: «наш родственник женился на недостойной женщине; мы не хотим, чтоб его дети смешивались с нашими, и да будет это знаком в будущем» (т. е. как разъединились фрукты, так разъединяемся и мы с ним).

      В первобытной государственной жизни, как мы уже видели, женщина стремилась к свободному заключению брака, к превращению его в личный договор между ней и женихом. Это стремление перешло и в государственную эпоху,