Запутанный след. Виталий Пищенко

я их всё-таки в машину засунул, и поехали мы искать заветное место дяди Пети.

      – Что, так бухие и за руль сели? – удивился журналист. – А если ГАИ?

      – Какой гаишник на наши просёлки сунется? Он там вместе с мотоциклом утопнет. Раз пять мы застревали, еле машину вытаскивали. Вокруг поля заброшенные да болота, ни домика, ни деревушки. Наконец, когда уже стемнело, заблестела впереди вода. Ну, думаю, слава богу, добрались. Хмель у мужиков уже выветрился, выбрались живенько из нашего драндулета, снасти позабрасывали, палатку установили… Вот только рыба не клюёт, хоть тресни. Мало-помалу подались мы в палатку – на донках колокольчики, если прицепится кто, сразу услышим. Но разбудили меня звуки автомобильного клаксона. Выглядываю из палатки: сигналит старый «москвичонок», водитель из кабины высунулся – глаза, как плошки, челюсть отвисла. Смотрю: стоит наша палатка аккурат посреди дороги, а перед нами – здоровенная лужа, это мы её в темноте да спьяну за реку приняли… В общем, порыбачили.

      – Да уж, – рассмеялся журналист. – Такое вряд ли захочется повторить.

      – И я о том же. Кстати, мы уже почти дошли, Геша вон в той пятиэтажке живёт. На втором этаже.

      Геша оказался хмурого вида мужичком лет сорока. Завидев гостей, он что-то буркнул и ушёл в глубь квартиры, оставив дверь распахнутой. Виктор решительно шагнул через порог, Алексеев, пожав плечами, последовал за потенциальным родственником.

      Хозяин обнаружился в комнате. Стоя у окна, он внимательно рассматривал две половинки пластикового удилища. Повертел их в руках, тяжело вздохнул, печально прислонил бывшую снасть к стене и только после этого поднял глаза на пришедших.

      – Как порыбачили? – поинтересовался Виктор.

      – А-а-а… – Геша махнул рукой.

      – Опять надрались, – констатировал бывший секьюрити.

      – Какое там… – выдавил из себя хозяин. – С нами, брат, такое приключилось…

      – Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Виктор.

      – Мы на Турунчук поехали. Знаешь такую протоку?

      – Слышал. Но не бывал.

      – А там, между прочим, до сих пор сомы водятся. Здоровенные! Вот мы и решили половить их. На палёного воробья.

      – Это как? – не понял журналист.

      – Берёшь дохлого воробья, – равнодушно пояснил Геша, – опаливаешь его на костре или паяльной лампой и цепляешь на крюк. Сомам этот запах очень даже нравится. Во-от… – он пожевал губами. – Ну, доехали мы, в сумерках забросили донки, колокольчики насторожили и подались к костру.

      – Чай пить? – невинно поинтересовался Виктор.

      – Зачем чай? – не понял шутки Геша. – Приговорили одну поллитру. Что это на троих? Слону дробина… Где-то через час забил колоколец. Мощно так, звонко. Колокола на церкви и то тише звонят. Мы – к берегу: я фонарик вынимаю, Колян варежки натягивает, чтобы леской руки не порезать, Сидор Провыч подсак несёт. Пока бежали, колокольчик в сторону отбросило, леска натянулась, дрожит вся. Колян её тянет, орёт: «Братва, что-то