Дневник: Воспоминания о кампании 1914–1915 годов. Анатолий Розеншильд фон Паулин

повадка нижних чинов исчезать с поля сражения в тыл, прятаться и уползать, и неумение в ротах и полках организовывать за этим наблюдения и поверку. Уходила такая масса, что даже священник 114-го полка сказал проповедь, в которой прямо укорял солдат в неисполнении своего долга по присяге и в трусости. Спрашивается, большой ли толк от таких бойцов, которые не хотят сражаться и которых надо гнать в бой нагайками. Не лучше ли всех этих людей перед тем, чтобы назначать в строй, хорошенько обучить и воспитать. Да с таким составом возможны лишь случайные победы. К тому же большинство офицеров совершенно невежественны и вести бой не умеют. Далее избитого шаблона наступления на учебном плацу ничего не ожидайте. И еще 29-ю дивизию считали очень хорошей, чуть ли не лучшей в армии. Что же представляли из себя остальные, вроде 27-й и 28-й, которые с первых же боев знали только отступать в беспорядке, или резервные 54-я, 56-я[75] и т. д., убегавшие с поля сражения на 2 перехода назад после первого же выстрела неприятеля. Да, при всем этом овладевали печальные мысли и чувствовалось с самого начала, что с такими начальниками и штабами, с такими необученными войсками никакие существенные успехи невозможны.

      Уход с Дейме

      Из штаба корпуса получено было распоряжение, что дивизия будет сменена в ночь с 18 на 19 августа 56-й дивизией, а сама должна отойти на отдых в район Топлакена. Днем 18 августа в Поппендорф приехал начальник 56-й дивизии генерал-майор Болдырев (бывший офицер лейб-гвардии Финляндского полка) с командирами полков и артиллерийских дивизионов. Я их ознакомил с обстановкой, и они получили схемы расположения. При этом условлено было, что 56-я дивизия подойдет к сумеркам и тотчас приступит к смене. Командирам полков было приказано приготовиться и отдать распоряжение каждому командиру батальона и роты сдавать лично свой участок в полной подробности. В течение дня огонь противника утих и вечером не возобновлялся. С наступлением сумерек я со штабом дивизии и с гусарами перешел к перекрестку шоссе севернее Опена и здесь встретил голову колонны 56-й дивизии, с которой ехал генерал Болдырев. Все наши телефоны оставались на местах и были соединены со мною. Пропустив полк 56-й дивизии, мы отошли примерно на 1 версту на восток вдоль шоссе и расположились здесь у небольшой рощи в ожидании смены. Последняя происходила очень медленно, как вследствие темноты, так и потому, что участок трех полков должен был быть занят двумя полками. Сперва мы закусывали, затем гуляли по шоссе (ночь была холодная, но тихая), потом дремали в автомобиле; Ефимов, конечно, спал вовсю. Около 4 часов утра получилось уведомление, что смена закончена и полки отходят. Особенно долго нельзя было добиться сведений из Старорусского полка, куда пришлось отправить несколько вестовых. На рассвете прибыли в Топлакен и расположились в господском доме, очень богатом и отлично обставленном; я поместился в кабинете, где на стене висела громадная надпись о том, что не русские грабят помещения, а что ограблены

75

56-я пехотная дивизия – дивизия 2-й очереди, сформированная по мобилизации 1914 г. из кадра 1-й пехотной дивизии в Смоленске. Входила в состав 26-го армейского корпуса. Состав: 1-я бригада (221-й пехотный Рославльский полк, 222-й пехотный Красненский полк), 2-я бригада (223-й пехотный Одоевский полк, 224-й пехотный Юхновский полк), 56-я артиллерийская бригада. Начальник дивизии генерал-майор Н. К. Болдырев, командир 1-й бригады – генерал-майор князь Н. З. Макаев. В ходе боевых действий дивизия ничем себя не проявила. Во время боев в Августовских лесах входила в состав 3-го армейского корпуса. Расформирована в 1918 г.