Михаил Христофорович Чайлахян. Ученый и человек. Отсутствует

представляю, что бы было…

      Мы все были полуночниками, и папа высказывал нам такой постулат: «Ложиться надо сегодня, а не завтра». Хотя у самого раньше часа ложиться не получалось.

      Когда появились первые внучки Томочка и Верочка, маме было немного больше сорока. И профессор А.А. Прокофьев посвятил ей такие строки:

      «Вас не состарят годы, нет!

      Вы не подвластны им нисколько,

      Пикантно будет даже только,

      Стать бабушкой в расцвете лет».

      «Томочка, ты на ком хочешь ехать верхом?» Лето в Кратово, мы идем на пруд, Томочка у нас самая маленькая. Наши прекрасные мамы степенно идут и беседуют, мы, нескладные подростки, обретаемся где-то рядом, наши мужественные папы шагают впереди и предлагают самой маленькой – Томочке: «На ком ты хотела бы ехать: на сером слоне (это дядя Женя) или на верблюде королевских кровей (это дед Михаил)?» Томочка всегда выбирала слона. На верблюде слишком качало.

      У Федора Эдуардовича Реймерса в те времена была пышная, чуть поседевшая шевелюра и свисающие, как у запорожских казаков, густые усы. Он сидел у нас за столом на Таганке и, как всегда, рассказывал что-то низким, с раскатами смеха голосом. Томочка, ей тогда было 4 года, долго, затаившись, смотрела на него, а потом говорила чуть дрожащим голосом, обращаясь к бабушке Тамаре: «А Бармалея нету».

      Имя Лилит для третьей внучки М.Х. родители выбрали заранее, под влиянием поэмы Аветика Исаакяна. Когда имя было объявлено вслух, все возмутились, что их лишили удовольствия участвовать в поиске подходящего имени. Но родители были непреклонны. Тамара Карповна два дня была предельно сосредоточенна. Наконец, на третий день она подняла голову, улыбнулась, и сказала: «А я знаю, как ее буду ласково называть – Лита, Литочка».

      «А я буду ее называть Мадонна Лита», – сказал М.Х. Для четвертой внучки вся семья долго выбирала имя. Когда, наконец, имя было выбрано – Анна, М.Х. сказал: «Ну вот, у нас есть, Мадонна Лита, а теперь у нас будет еще и Донна Анна».

      Одним из излюбленных объектов исследования у М.Х. было растение перилла. И вот в очередной день рождения он получает такую телеграмму: «Всю жизнь свою Вам посвятила, Целую нежно Вас… Перилла». Можно добавить, что почтальоном был А.А. Прокофьев.

      А.А. Прокофьев очень ценил М.Х. как ученого, но упустить возможности пошутить он не мог. Однажды, после демонстрации в оранжерее опытных растений, у которых часть листьев была отрезана, А.А. заметил: «Михаил Христофорович, у Вас опыты, как в том знаменитом анекдоте. Ставят таракана на стол, бьют по столу, таракан убегает. Отрывают таракану лапки, ставят на стол, бьют по столу, таракан не убегает. Вывод – таракан слышит лапками». Поднялся гомерический хохот, который всегда сопутствовал остротам Прокофьева. Когда все успокоились, М.Х. заметил: «А знаете, Александр Аркадьевич, ведь таракан на самом деле слышит лапками, у него там слуховые рецепторы давления». Теперь гомерический хохот сопровождался еще и аплодисментами.

      Когда в 40 лет Лева