Нет кузнечика в траве. Елена Михалкова

звонил из рая.

      – Привет! – сонным голосом сказала Маша.

      – Привет. – Он помолчал. – Как ты?

      – Только проснулась. Мусоровоз грохотал.

      А ты?

      – У меня тут море, – сказал Сергей. – Здоровенное, как лось.

      – Ого! – восхитилась Маша, словно это было что-то удивительное – море в Греции. – А какого цвета?

      «Синее, какое же еще», – хотел ответить Бабкин, но вдруг понял, что это неправда и спрашивают его не о том.

      – Помнишь, мы с тобой в Минск ездили? – сказал он. – Там был участок шоссе, километров на десять, совершенно пустой.

      – Где ты до двухсот разогнался?

      – Ага.

      – И нас гаишники остановили.

      – Ага. Но до этого. Мы ехали, и там поля такие с двух сторон, широченные как стадионы, и день солнечный, и мы гнали под двести, и ты ругалась, но тебе все равно нравилось, я видел.

      – Помню, – сказала Маша.

      – Вот такого цвета море, – сказал Сергей.

      – Ты только его не фотографируй, – попросила Маша.

      Он засмеялся.

      – Пойду яичницу пожарю, – сонно сказала жена. – Сережа, тебе там совсем тяжко?

      – Нет, – сказал Бабкин, – уже нет. Кстати, я в холодильнике перед отлетом нашел три упаковки перепелиных яиц размером с икру. Это для кого?

      – Это для гномиков, – сказала Маша. – Не забывай воды пить побольше, хорошо?

      Входя в отель, он продолжал ухмыляться. Для гномиков, значит. Бог знает, отчего его так рассмешили эти гномики, но только Греция и даже Гаврилов на время стали выглядеть почти выносимыми.

2

      Ольга Гаврилова. Девичья фамилия – Белкина. Тридцать восемь лет, из них пять в браке. По профессии – свадебный фотограф. С будущим мужем познакомилась, когда выезжала на корпоративную фотосъемку. Родилась в Дзержинске, с двенадцати лет росла в поселке Русма. Позже вместе с матерью переехала к дальним родственникам в Ростов, а оттуда – поступать в Москву. Закончила педагогический университет, три года работала учителем русского и литературы.

      Илюшин вывел на экран снимок. Бабкин присел рядом, рассматривая пропавшую женщину.

      Прямой взгляд, короткие, торчащие ежиком темные волосы, тонкие бледные губы без улыбки. Выглядит младше своих лет. Фотограф поймал ее в тот момент, когда в выражении лица читалась глухая воинственность и готовность к отпору. То ли неудачный кадр, то ли, напротив, слишком удачный.

      – Хара́ктерная бабенка, – пробормотал Сергей. – Куда тебя, милая, занесло без паспорта и без денег?

      – Это если занесло, – сказал Илюшин. – А не занесли.

      – Дурацкий каламбур.

      – Глупый, согласен.

      Он пролистал дальше.

      На других фотографиях Белкина выглядела иначе. Как и предполагал Макар, улыбка совершенно ее преображала, парадоксальным образом отнимая часть индивидуальности. Он остановился на кадре, где Ольга сидела за столом с бокалом вина и смеялась: маленькая женщина с короткой шеей и неудачной стрижкой. На таких не оборачиваются, их не запоминают.

      – Покажи