Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!. Александр Коржаков

просто не допускают вместо того, чтобы устранять причины недовольства людей. А на «правильные» акции или сгоняют бюджетников, или покупают участников за несколько сотен рублей, чтобы создать видимость массовости. Сотрудникам службы безопасности президента, которую я возглавлял, в те годы никто не ставил задачи подпускать или не подпускать к первому лицу людей в зависимости от их политических взглядов. Мы отслеживали только тех, кто потенциально мог физически угрожать охраняемому лицу, явных неадекватов и т. п. И ни в каких «прямых линиях» главы государства с дрессированным народом и отрепетированными вопросами лично мне участвовать, слава богу, не доводилось.

      У входа в Ельцин Центр, который обошелся в 7 миллиардов рублей, стоит президентский «ЗиЛ». В меню кафе – блюда, которыми Наина кормила мужа. В экспозиции – и ядерный чемоданчик, и копия знаменитого письма Ельцина Горбачеву, и личные вещи ЕБН, и его кремлевский кабинет – говорят, не бутафория. В телерепортаже об открытии россиянам показали преисполненных торжественности Наину Ельцину и Татьяну Юмашеву. Вот только мне показалось странным, что среди множества гостей – одноклассников, одногруппников, одноклубников и прочих – не оказалось родного младшего брата первого президента, Николая. Не пригласили и брата двоюродного – Станислава Глебова. Может, потому, что он в интервью газете «Собеседник» как-то сказал о брате Борисе, что тот «страну угробил, пропил Россию»?..

      Почему-то мне пришла мысль: если бы до этого дня дожил Виктор Степанович Черномырдин – его бы тоже не позвали. Я когда-то пожалел, что узнал его близко слишком поздно… Пожалел, что работал с Ельциным, а не с ним, и что не Черномырдин руководил Россией – все у нас могло бы сложиться иначе. Я понял этого человека только после того, как он стал депутатом Госдумы. Мы встречались несколько раз в месяц. Выпивали, конечно, хотя ему уже давно сделали операцию шунтирования и алкоголь был противопоказан. Беседовали подолгу и очень искренне. И только теперь, по прошествии времени, мне стало понятно, что мы очень многое потеряли вместе с его уходом с высших постов, а потом и из жизни. И даже не потому, что Черномырдин – единственный, кто вслух сказал обо мне: «С Сашей мы поступили очень нехорошо». В конце концов, моя личная судьба – это частное дело. А потому, что Виктор Степанович раскрылся передо мной как истинный, а не «театрализованный» патриот. Черномырдин переживал за Россию, а не за свой офшорный счет.

      И еще Черномырдин был честным человеком. Это и тогда было не самым характерным качеством наших руководителей, а уж потом – и подавно. Страна погрязла в трех вещах: вранье, холопстве и зависти. Эта гремучая смесь разъедает общество, убивая все человеческое, здравое и нравственное.

      Лицемерие – во всем, оно унижает и тех, кто врет, и тех, кому врут. Проклинают Америку и вкладывают астрономические бюджетные средства в ценные бумаги Америки. Говорят, что благосостояние россиян – главное, декларируют социальное государство с приоритетом