Нестрашная сказка. Книга 3. Вера Евгеньевна Огнева

ним стоял Сигурд. Его собственная уменьшенная копия. Его сын! Мальчик с синими, как позднее небо глазами. Ребёнок, который не знал, что такое отец, да так и не узнает уже.

      Мальчишка заметил зверя, когда бежать уже было поздно. Чёрная костлявая гора выросла перед ним и заслонила свет. Мальчик замер. Рот открылся, не исторгая звука.

      Гуго отчётливо видел бескровные детские губы и розовый язык…

      Красная пелена заволокла мир. Медведь качнулся вперёд. Человек, собрав остатки сил, встал на его пути.

      Вспышка! Глаза мгновенно перестали видеть. Мир рухнул во тьму.

      Тело было совершенно чужое. То есть, Гуго понимал, что оно есть, но его не было. Полное онемение. И муть, в которую вдруг образовалось тёмное пятно, постепенно превратившееся в совершенно незнакомого мальчишку с зарёванной физиономией.

      – Дядька! – захлёбываясь слезами, выл пацан. – Дядька, ты медведя прогнал?

      Рука сама потянулась к лицу. Гуго даже не сразу понял, что именно рука, а не лапа. Понял и уставился на худую грязную кисть, покрытую чёрными мозолями.

      – Дядька, а медведь убежа-а-а-л?

      Пацанёнок ревел в голос. Гуго сам готов был зареветь. Поляна колыхалась перед глазами. И почему-то мёрзла спина.

      А чего бы ей и не мёрзнуть? Король сидел на бережку лесного ручья совершенно голый – понятно, что грязный, но ещё и заросший непроходимой бородой до самых глаз. Мальчишка тем временем подобрался совсем близко. Рядом с взрослым, прогнавшим медведя, было не так страшно. Гуго заметил у него на боку короткие ножны. Руки слушались плохо, но до рукоятки детского шабера он дотянулся и вытянул клинок. Пацанёнок заверещал, будто придавленный заяц. Но Гуго уже не обращал на него внимания.

      Булавка за год вросла так, что пришлось сначала нашаривать её под кожей. Нашёл и без колебаний полоснул вдоль. Лезвие скользнуло по металлу. Боль оказалась такой сильной, что на какой-то миг даже помрачилось сознание. Но разве какая-то боль могла стать помехой для человека, победившего в себе зверя?!

      Булавку он вытащил. Жилы рвались со звоном, будто струны. Пальцы оскальзывались. Он больше всего боялся её потерять. Казалось, чуть отпусти, и хитро изогнутая железка уйдёт вглубь. Но он её вытащил!

      А расстегнуть не смог.

      Так и сидел, глядя в раскрытую ладонь.

      – Ёршик! Ёршик! Ёршик, отойди от него. Ты кто?! Эй, Ёршик, что он тебе сделал?

      Прямо в глаза Гуго метили острия вил. Точно против зрачков. И близко– близко. Только дернись, вопьются и уже навсегда погасят свет, а то и жизнь.

      – Тятя, дядька медведя прогнал, а потом у меня ножик отнял и давай себя кромсать. Тятя, он медведя прогнал! Он ножик не отдаёт.

      Пацан довольно быстро оправился от испуга и докладывал обстоятельно, хоть и нервно. Отец не обращал на его заявления никакого внимания. Шутка ли, поймать совсем рядом с деревней лесного брата.

      Их же развелось точно моли в старой шубе! Что ни месяц, а то и неделя, жди набега. Деревню успели