Алая дорога. Светлана Нина

кружились в танце молодости и не растоптанных надежд. Вальс жил, пел, смеялся в них, поднимал из бездны души новые, или забытые, чувства. Между ними не было преград, и, не будь здесь десятков посторонних людей, они сказали бы друг другу то, что не могли выразить глаза, пусть взгляды и не отрывались друг от друга весь бал.

      Глава 9

      Визит к Аркадию Петровичу Алексей нанёс через неделю после бала. Естественная мысль о женитьбе посетила его только за день до этого. Он существовал в каком-то тумане, ни на что серьёзное не решаясь, даже не думая ни о чём, что когда-то было важно для него; он просто вспоминал Елену и улыбался ей, как будто она могла видеть его. В общем-то, господин Нестеров не был настолько старомоден, чтобы думать, что брак способен сделать человека счастливым, но другого способа быть с женщиной и не испортить её репутацию в то время не существовало.

      Алексей не решился сначала поговорить с самой Еленой, не признаваясь самому себе, что боится её. Боится даже не отказа, а её лица, горящего такой тягой к жизни, что даже его, не юного наивного мальчика, это удивляло. До встречи с Еленой Алексей всерьёз размышлял о возможном браке с Натальей. Но призрак собственного счастья, а не только спасения хорошей девушки, на этот раз победил в нём. Наталья скоро должна была искать себе место, что для дворянки, пусть и из разорившейся семьи, было унизительно. В конце концов, Алексей решил, что ничего никому не обещал, что его вечное желание осчастливить всех просто утопично, а Наталья вряд ли вообще надеялась на него. «Она бы хотела мужа, который любит её, а не женится из убеждений», – последние мысли Нестерова были правдой. Он вздохнул о Наталье и постучал в дверь к Ваерам.

      Аркадий Петрович с удивлением встретил Нестерова в гостиной у сестры, но ещё больше изумился, узнав о цели посещения. Елена гостила у Ады, поэтому мужчины беседовали открыто.

      Аркадий Петрович уже давно мечтал о родстве с другом Дмитрием, хотя тот и не давал к этому серьёзных поводов помимо болтовни и завуалированных шуточек, а недавно и вовсе укатил на Кавказ, «лечить печень». Господин Грушевский, как и многие вращавшиеся с ним в одном кругу, не питал особенной привязанности к безродному Нестерову, атеисту и спорщику. Правда, состояние служило существенным плюсом для брака, ради него отец Елены готов был закрыть глаза даже на происхождение будущего зятя. Аркадий Петрович не имел чести слышать Алексея во всей красе, поэтому опасности своего будущего положения не предполагал. Считая себя либералом и воспитанным человеком, не желая принадлежать к тем варварским временам, когда молодых девушек силой затаскивали в церковь, Аркадий Петрович дал понять визитёру, что последнее слово останется за Еленой, но лично он не возражает. Аркадий Петрович, может быть, был из тех, кто может лишить ребёнка сладкого, но уж точно не из тех, кто заставляет его есть нелюбимый десерт. Елена могла не опасаться, что её, как Марию Троекурову, обвенчают силой.

      Проводив Алексея жеманными выражениями признательности,