Алая дорога. Светлана Нина

даже наклонившись к нему с загадочным видом, чтобы вопрос не услышал кто-нибудь другой, – они будут счастливы?

      Алексей посмотрел не неё добрым, немного ироничным взглядом, которым обычно мудрые матери одаривают крохотных детей.

      – Конечно, будут.

      – Но… – Елену всегда смущала его безапелляционность, – ни в чём нельзя быть уверенным, ход жизни нам не подвластен.

      – Елена, – вздохнул Алексей, словно услышал что-то глупое, – запомните, жизнь – это то, что мы с ней делаем сами. Никто её не строит – ни бог, ни какие-то люди, только мы сами, каждый выбирает свой собственный путь. Если, конечно, не какие-то из ряда выходящие обстоятельства – войны, например. А Ольга и Пётр – люди великие, они не убьют своё счастье так, как это делает большинство.

      Любой, даже самый нейтральный, вопрос Елены заканчивался философскими размышлениями, но это так увлекало, что она не противилась. Алексей, глядя на свою собеседницу, задумался, как можно быть настолько воздушной и мимолётной в этом адском мире, не видеть того, что творится под её носиком, того, что по его разумению, невозможно было не замечать. «Наверное, она просто такая, и всё. Ничто не может вырвать её оттуда, где она сейчас существует. Или может? Жизнь и не таких ломала». Против воли в его затуманенной душе поднималась что-то светлое, нежное и очень хрупкое к этой молодой девушке, такой… наивной до удивления. Видя её на каких-то великосветских приёмах у каких-то непонятных ему людей, он тянулся к ней. Тянулся к её живости, своеобразному уму, чистоте и невероятному жизнелюбию. «Неужели я в её годы тоже был таким?» – думал он как старик, забывая, что старше Елены всего на семь лет. Впрочем, он прекрасно понимал, что дело не в возрасте, а в личном мироощущении. Алексей, выросший без матери у чужих людей, не мог так же беззаботно смеяться, словно и не существовало на земле лицемерия.

      – Нужно учиться отделять пропаганду от истины. Ели что-то принято и общепризнано, не значит ещё, что это правдиво, – расслышала Елена голос Натальи, доказывающей что-то глуповатого вида студентику – кузену Петра. – Разумные люди редко верят власти, её улыбочкам и приветливым жестам. За этим кроется корыстолюбие и расчёт.

      Наталье непонятно почему хотелось казаться непреклонной перед Алексеем. Она не могла обнажить, насколько обескуражена и растеряна, поэтому прикрывалась непримиримостью и жёсткостью, донося до собеседника свои настоящие мысли и чувства в более грубой форме, чем на самом деле считала.

      – И что же делать? – спросил студент, опасливо косясь на девушку, привлёкшую его своей внешностью и говорящую теперь такие соблазнительные вещи.

      – Бороться, восставать. Пусть не думают, что все безынициативны.

      – Но не все бастуют.

      – Не всем это нужно – кто-то живёт себе припеваючи на чужих харчах.

      – А вам нужно?

      – Не знаю, – отозвалась Наталья, хмурясь и гадая, слышит ли её Алексей. Ведь она говорит умно, не терпя возражений,