Варвара. Наездница метлы. Марго Генер

накидал, в лифте нагадил. Куда ЖЭК смотрит?

      Женщина повысила голос.

      – Да причем тут твой ЖЭК? Девочку, вон, как побило. Ты б лучше номер сфотографировал. Все с телефонами стоите.

      – На это есть камеры, – отозвался мужчина. – Есть службы, которые за это отвечают. Зачем лезть туда, где не разбираюсь? Из-за таких как вы, у нас все и не ладно.

      – Это каких таких?

      – Да которые лезут не в свое дело!

      Завязался спор, народ начал ругаться и доказывать, махая кулаками, кто лучше знает, как жизнь сделать лучше. Я тяжело вздохнула и, не поднимая головы, я глянула на столбы и заграждения.

      На месте камер обрывки проводов, совсем свежие, словно кто-то специально потрудился и выдрал камеры к сегодняшнему дню.

      – Сказочное везение… – прошептала я.

      Парниша сидел передо мной на корточках, время от времени трогал лоб, проверял пульс и делал какие-то манипуляции, мне совершенно не понятные. Лицо серьезное, видно – знает, что делает, хотя взгляд, то и дело, соскальзывает к шелковой блузке.

      – Как вы? – спросил он. – Хуже не стало?

      – Куда хуже? – спросила я глухо. – Машина разворочена, нос болит, этот мерзавец сбежал…

      Парень посмотрел в сторону, взгляд на секунду стал странным, будто не здесь. Проговорил отстраненно:

      – Хорошо, что смылся.

      – Шутите? – не поверила я, пытаясь понять, о ком конкретно мы говорим.

      – Хорошо, – повторил он задумчиво, – что смылся. Значит, еще есть совесть, чтоб людям не показываться.

      Через несколько минут, народ насладился хлебом и зрелищами, телефоны попрятались в карманах, люди стали постепенно расходиться.

      Один, особо нахальный, мирно попивал кофе, пока я валялась в полубреду и делал фотографии с разных ракурсов. Но когда повернул камеру к себе для кадра на фоне меня, я не выдержала.

      – Может еще мой нос вблизи сфотографируете?

      Он оглянулся, губы растянулись в тупой улыбке.

      – А можно?

      – Вы в своем уме? – поинтересовалась я, пытаясь привстать на локте, но парень-врач снова удержал. – Тут авария, а не кинотеатр!

      Наглец усмехнулся.

      – В кинотеатре нельзя снимать, – сообщил он. – А улица – место общественное. Что хочу, то и снимаю.

      «Псевдоврач» поднялся и стал аккуратно, но настойчиво отводить его в сторону, но нахал начал махать рукой и уворачиваться, надеясь сделать какой-нибудь снимок.

      – Топай давай, – спокойно произнес «псевдоврач». – Займись чем-нибудь полезным… подальше отсюда.

      Нахал стукнул его по руке. Я ожидала, что парниша накинется на него и даст сдачи, ну или хотя бы толкнет в ответ. Но тот лишь сложил руки на груди и опустил голову, словно собирается боднуть.

      Настырный юноша с телефоном покраснел от злости, губы затряслись, он выкрикнул срывающимся голосом:

      – Я гражданин страны! У меня есть права! Могу ходить где хочу, и снимать, что хочу.

      Мой щуплый защитник пожал плечами и сказал:

      – Снимай и ходи, только не здесь.

      – А