Невеста княжича. Властелина Богатова

Пошла ты силой своей в меня, да в бабку свою, и рада я этому. А на чужих землях ты дар свой береги, никому не показывай, да не сказывай, что обавница. Скажешь – делить тебя станут… Нынче обавницы – это редкость. А для мужа большая удача получить в жёны такую деву.

      – Поехали со мной, матушка! – взмолилась Влада, когда заплетённая коса упала на грудь.

      Омелица занемела.

      – Нет, Владислава, – сказала она, сведя брови, посерьёзнев. – Не знаешь ты, о чём просишь. Как же я поеду? У Будевоя княгиня и дочери три взрослые. Зачем мне беду кликать на тебя и Князя? Нет, здесь я останусь. Здесь моё место. Об этом меня даже не проси.

      – Ох, попросила я Макошь, а она раз – и вот так со мной поступила…

      – О чём ты? – не поняла Омелица.

      Владислава обратила задумчивый взгляд на мать.

      – Хотела я любви сильной. Да видно не судьба мне…

      Матушка засмеялась, легонько дёрнула за тугую косу.

      – Рано на богиню сетуешь. Ты же не видела ещё княжича. Говорят, хороший он. Отцу Святославу помощник – и в боях с ним, и в походах. Народ за ними, как за стеной каменной. Да и мужественностью, и красотой не обижен.

      – То слухи, чтобы врагов устрашить да девок-невест привлечь, – наморщилась Владислава. – А сам, наверное, от горшка два вершка, кудлатый и в веснушках весь.

      Матушка опять засмеялась, да так заливисто, что Владислава невольно сама стала улыбаться, и тревоги все её исчезли в раз куда-то, будто и не было их вовсе.

      – Приедешь, сама всё узнаешь, – сказала она так легко и безбренно, что Владе даже легче стало. – Нарожаешь детушек и будешь любящей женой княжича. Будешь ты видеть силу свою в детках, в муже любимом.

      – Это что получается? Я потеряю дар, коли за мужа пойду?

      – Сила твоя никуда не денется, она всегда с тобой, просто может спать, а может и в любое время пробудиться, когда пожелаешь. Ты сама всё поймёшь в своё время, а пока не переживай, всё у тебя сладится.

      Матушка ещё раз оглядела Владу и выдохнула:

      – Ты собирайся, наряжайся. Не заставляй князя долго ждать.

      – Коли отец мне, пусть ждёт, – отрезала Владислава.

      Омелица улыбнулась и встала, делаясь опять серьёзной и задумчивой, тоска поселилась в её зелёных глазах то ли от того, что дочка уезжает, то ли от того, что не может поехать она с ней. Или же по ушедшей молодости загрустила матушка? То осталось неведомым Владе.

      Дверь захлопнулась. Владислава перевела взгляд на подвески разные, взяла венец с поднизями и рясами жемчужными, села подле зеркала, примерила.

      – Что ж, княжич Мирослав, коли соврали люди, что достойный воин ты, высмею! – погрозила Влада отражению, будто видела не себя, а княжича. – Тогда сам меня назад отошлёшь, – сказала Владислава и вдруг невольно развеселилась.

      А ведь всё в её власти, и сама себе вольна она, никто не может её держать. Коли что не понравится, знает она, как выйти сухой из воды. Или она не дочь русалочьего рода, не обавница-чаровница, которая