Капсула. Бронислава Бродская

неведомо. Не будем об этом говорить. Когда вы умрете, ваша деятельность в капсуле автоматически прекратиться. Это верно только в отношении вербовщиков. Для тех, кто будет жить в 'альтернативке' жизнь, естественно, продолжится. Это же другая жизнь. Ладно, Лида, у вас возникнет еще масса вопросов, при вербовке вы увидите, что люди будут, в зависимости от своего интеллектуального уровня, задавать разные, более или менее интересные и логичные вопросы, которые будут повторяться. Люди предсказуемы. Сами в этом убедитесь.

      – А когда мне нужно будет 'вербовать', как я в капсулу попаду?

      – Ну, это не проблема. Хотите, давайте вместе придумаем для вас простой переход, заранее договоримся, куда вам в назначенный день идти. Попользуемся этим переходом, пока вам не надоест, а потом что-то другое придумаем. А сейчас я вас провожу … Хотите в лифт или сразу в зал?

      Лида осознала себя в зале. Людей вокруг было уже совсем немного, она собрала свои вещи, и через пять минут ходьбы по утоптанному блестящим ледком тротуару вошла в метро. Ей удалось подготовиться к лекции по новому романтизму, но про то, что с ней случились, она вовсе не забыла. Она будет сотрудницей капсулы, но это не имело ничего общего с ее жизнью немолодой москвички, женой, матерью, профессионалкой … сначала ей казалось, что желание рассказать обо всем мужу будет императивным, они обо всем друг другу говорили, но нет, такого желания не появлялось. Наоборот, капсула и все с ней связанное – это было только ее дело. Она была 'избрана' и это наполняло ее гордостью, жгучим интересом. Собственный переход в 'альтернативку' они придумали предельно простой. Когда-то совсем молодой девчонкой она встречалась с парнем. Деться им было некуда, и в холодную погоду, чтобы не ходить по улицам, они поднимались на последний этаж старого, бывшего доходного, московского дома в самом центре, и стояли на пустынной лестничной клетке, прижавшись к подоконнику. Этот подъезд все еще существовал. Лида давно, узнав код, открывала знакомую дверь, поднималась на лифте до последнего шестого этажа, и когда тусклая лампочка в кабине едва заметно мелькала, знала, что она 'перешла'. От лестничной площадки уже можно было входить в 'коридор' клиента, а можно было сначала оправляться в свой дом, условное жилище капсулы. Лида так всегда и делала. Впоследствие хозяин, так называть Андрея Лиде было почему-то удобнее, предлагал ей сменить 'коридор', но Лида отказывалась. Старый, мягко идущий, поскрипывающий на этажах лифт, был ей дорог. Зайдя в кабину она каждый раз вспоминала своего Максима. Что с ним с тех пор стало, она понятия не имела. Пролистав в памяти приятные картинки его рук и губ, она сейчас же настраивалась на разговор с клиентом. Мысли о Максиме приводили ее в искомое состояние внутренней взбудораженности, все чувства обострялись до предела, мозг начинал работать на полную мощность.

      В тот самый первый раз она так волновалась, что даже принялась жалеть, что ввязалась в дело, которое ей не по плечу. Ей тогда дали не список, а всего лишь одну пожилую женщину: Татьяна, 58 лет. Несчастная баба, с когда-то легким и общительным, но от одиночества и невзгод, испортившимся