Игра и Мир. Александр Васильевич Комаров

сорвала аплодисменты, даже Юля прервалась и дослушала до конца.

      – Это песня Элеаноры, подруги, коллеги, возлюбленной Альта, – сказала она.

      Наконец, я вспомнил, что нужно делать в таких ситуациях! Желая закрепить ее только что вернувшееся спокойствие, быстро предложил:

      – Пойдем может быть в таверну? Выпьем, обсудим план действий?

      Несколько секунд Юля сомневалась. Затем махнула рукой.

      – Некогда пить, да и мы на работе. Пошли к дому Альта, по дороге все расскажу.

      Я даже обрадовался. В прошлый раз местное вино мне категорически не понравилось. Кто знает, чем потчуют в местном общепите. И вот мы снова зашагали по заросшим домами улицам.

      И вдруг!

      – Брр… стой, Мися, не так шустро! – раздался голос за нашей спиной, и я разобрал цоканье копыт по брусчатке.

      Юля отреагировала молниеносно. Ловко развернулась, будто заинтересовалась каким-то товаром на прилавке, схватила меня за руку и увлекла за собой.

      – Замри! – шепнула мне. – Не оборачивайся, не оглядывайся! Молчи!

      Стук лошадиных копыт приблизился, вот уже всадник оказался прямо за нашими спинами, с головы до ног меня пронзила тревога и ужас, как Фродо от назгулов.

      – Шевелись, Мися! – снова раздалась команда, и лошадь быстро унесла хозяина вперед.

      – Бежим! – а мной, в свою очередь, продолжала командовать Юля. – Надо не упустить его из виду.

      – Кто это?

      – Охотник, главный герой. Вероятно, он ищет Альта.

      Мы бежали, продираясь сквозь толпу – у них что, выходной, почему так многолюдно на улицах? Охотник, конечно, не несся галопом, но лошадь, словно волнорез, одним своим видном заставляла прохожих расступаться заранее, поэтому поспевать за ней было сложно. Почему он вообще на лошади? Кроме него, я не заметил в городе других всадников.

      – Где он? Потеряли! Ты видишь? – запыхавшись спрашивала Юля.

      – Он свернул в тот двор, кажется. Вон, где вывеска какая-то болтается.

      – Это корчма. Пошли за ним.

      Действительно, у дома мы нашли привязанную к стойлу Мисю, она лениво отмахивалась хвостом от мух, которые в огромном количестве кружили вокруг привязанной к седлу… головы какого-то чудовища.

      – Когда войдем – не суетись. Сядем за столик, закажем пива. Будем наблюдать и слушать. На охотника не пялься, пальцем не показывай. Включай голову, короче.

      Внутри было темно и смрадно: воняло мокрыми тряпками, прокисшим пивом, мочой. Из открытых окон свет не пробивался вглубь, поэтому на большинстве столов горели свечи, где-то стену коптил факел. Было многолюдно, выбирать где сесть не пришлось, Юля указала не единственное подходящее свободное место: за длинным столом, рассчитанным на компанию, повиснув головой на руках, спал какой-то мужик. Мы подсели к нему, заняв противоположный конец лавки.

      – А кто, собственно? – окончание вопроса я попытался выразить мимикой, но судя по Юлиному лицу – получалось плохо.