Сестра ветра. Гай Юлий Орловский

Никитину

      Глава 1

      Аэлло свернулась калачиком возле Келены. Ноги прикрыла крылом – из щелей, что у входа в пещеру нещадно дует. Голову устроила у тетки на коленях и та принялась ласково гладить по волосам.

      Узловатые пальцы Келены скользнули по мягким белым локонам, осторожно отвели прядь, закрывшую глаза племянницы.

      Старая гарпия тяжело вздохнула, поджимая губы – на белой, как фарфор, щеке алеют, наливаясь цветом, полоски от пальцев.

      Аэлло недовольно повела плечом и вернула прядь на место, вновь закрывая лицо.

      Келена принялась водить пальцами по спинке так же, как делала это, пока племянница была маленькой и только училась верить крыльям. Спина у Аэлло худенькая, видно каждое ребрышко, крылья подрагивают в такт прикосновениям.

      Келена провела линию вдоль позвоночника, и Аэлло вздрогнула.

      – Шершаво, – шепнула она.

      Келена только вздохнула.

      Ветер, танцующий от колыхания маховых перьев, гонит по полу пещеры грязные обрывки ткани и кровавой ваты, в воздухе запах крови и паленых перьев.

      Сквозь узкий, забранный толстыми прутьями, вход, сочится скудный свет, обрисовывая полуобнаженные тела крылатых женщин. От низкого свода гулко отражаются полные страдания и отчаянья стоны, сдавленные рыдания.

      Кто-то лежит совсем неподвижно, уже не кричит, не стонет. Несколько молоденьких гарпий с зелеными ветками на предплечьях, осторожно склоняются над затихшими сестрами. Глаза потухли, на бледных лицах отчаяние, подбородки заострились от голода.

      – Проклятые, проклятые! – бормочет, вся в слезах, Келена. – Да оставит их всемогущий ветер без крыльев!

      Один из закрывающих выход прутов пошел в сторону, по пещере прокатился скрежет. Спустя мгновение мощные синие руки зашвырнули внутрь крылатое женское тело. Пролетев несколько шагов, пленница со стоном рухнула на пол и застыла.

      Остальные с ужасом уставились на гарпию, чьи пышные бедра еле скрывает обрывок ткани, а алебастровая кожа вся в синих и черных кровоподтеках. От густой смоляной шевелюры остались обрывки, словно наспех обрезали мечом или топором.

      Гарпия уперлась обессиленными руками о каменистый пол пещеры, подняла голову.

      Глаза Клены расширились от ужаса, вырвался крик:

      – Дара?!

      Всю левую сторону прежде белого, безупречного лица Подарки скрывает синяк. Левое веко прикрыто, и под ним сверкает налитая кровью полоска глаза.

      – Дара! – крикнула Аэлло и вскочила навстречу сестре.

      Спотыкаясь о камни в полумраке, подбежала и опустилась на колени, обняв сестру за ободранные плечи.

      – Дара, – повторила она уже шепотом, – что они…

      Аэлло подавилась, закашлялась, пришлось замолчать, чтобы унять дрожь. Потом она обхватила лицо Подарки ладонями, прижалась лбом. Белокурые локоны встретились с угольными, черными, как ночь.

      – Сестренка, – шепнула Подарка и тоже взяла лицо Аэлло в руки.

      Повисла тишина, в которой слышно лишь тяжелое дыхание гарпий и завывание ветра в щелях. Остальные гарпии замерли, боясь издать лишний звук и потревожить общую скорбь. Прошло несколько минут, прежде чем кто-то решился пошевелиться, послышался шорох перьев.

      – Твои волосы… – простонала Аэлло.

      – Волосы, – тихо повторила Подарка, и разбитые губы исказила судорога. Гарпия попыталась ободряюще улыбнуться, не вышло. – Волосы отрастут.

      – Что там, Дара? – тихо спросила Келена, тяжело опускаясь на колени рядом. – Что там происходит?

      Те гарпии, что могут двигаться и ходить, тоже обступили их.

      Подарка отвела голову Аэлло подальше и пристально вгляделась в ее лицо. Тусклого света со стороны входа хватило, чтобы увидеть в зрачках младшей сестры свое отражение, словно разделенное посредине, состоящее из двух половинок – черной и белой.

      Наконец, отняла ладони. Руки Аэлло тоже опустились, тонкие пальцы принялись нервно теребить грязную белую ткань платья.

      Подарка подняла взгляд на королеву-регентшу.

      – Там, – хрипло проговорила она, и узкий подбородок страдальчески дернулся. – Кровь. Растоптанный жемчуг. Идолам… Идолам открывают головы, выковыривают изумруды, срывают со стен Лики! Золотых изразцов нигде не осталось… Грабят. Хватают все, даже посуду. На стенах, на полу кровь. Везде кровь… Не жалеют никого. Сестры… Им ломают крылья.

      За спиной Подарки взметнулось рваной тенью крыло. Второе висит безвольной тряпкой.

      Подарка продолжила говорить, речь стала сбившейся, отрывистой:

      – Тех. Кто ещё. Живы. Они… Они!

      Подарка замолчала и уронила голову, тряхнув черными обрывками волос, ладони закрыли лицо, послышался тихий, сдавленный вой.

      Узкие брови Аэлло нахмурились, и без того тонкие губы сжались в одну линию. Гарпия положила руку на плечо сестре.

      – Говори, Подарка, – тихо приказала