Страсть – не оправдание. Альмира Рай

Гвоздь. – Но если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это на кладбище.

      – А разве…

      – Нет! Я всего лишь вогнал в тебя кол, смазанный парализующим ядом, чтобы вырубить тебя. Входи, и я немного расскажу о твоей новой жизни.

      Я набралась смелости и вошла внутрь просторной комнаты. Ух, это была холостяцкая берлога… внутри холостяцкой берлоги. Постель на огромной кровати с резьбой на изголовье скомкано валялась клубком. Напротив висел плазменный телевизор на полстены. Дальше располагались стеллажи с книгами, всякой всячиной и мелким мусором. И опять помещение без окон. Но я заметила открытую дверь, которая вела в ванную. Это мне понравилось – все удобства рядом. Больше всего в комнате выделялся дальний угол. В нем располагался рабочий стол. И, что удивительно, на нем был безупречный порядок. Я бы даже сказала – стерильный.

      – Ну, здесь немного не убрано. Я не ждал гостей.

      Я закивала и сделала несколько шагов. Боковым зрением заметила, как что-то мелькнуло сбоку, и резко отшатнулась, врезаясь в мужчину. Каким-же было мое потрясение, когда я поняла, что испугалась собственного отражения.

      Гвоздь засмеялся и аккуратно подтолкнул меня к зеркалу на всю стену.

      – Точно Мышка – боишься даже собственной тени.

      – Кто угодно испугался бы на моем месте, – прошептала я, с ужасом всматриваясь в свое отражение.

      – Осваивайся, – произнес мужчина и направился в ванную. – Я сейчас.

      Послышался шум воды, а я сделала шаг навстречу обновленной версии себя.

      Это огромное многослойное нечто на мне – когда-то белое свадебное платье. По традиции всех незамужних девушек хоронили в подвенечном. Пугало из зеркала напоминало главную героиню кассового фильма ужасов. Платье было разорвано, испачкано грязью, а на груди и плече красовались дыры с красными потеками. Это напомнило мне о недавней ране. Плечо неприятно ныло, но если бы я не увидела крови, вообще не обратила бы внимания. Возможно, мне просто было не до этого, или я была слишком увлечена рассматриванием себя.

      Мои длинные косы заплели в какую-то замысловатую прическу, которая сейчас растрепалась и выпачкалась землей. Земля покрывала меня с ног до головы. С каждым движением она осыпалась на пол, делая обстановку еще более грязной.

      Но больше всего меня волновали клыки. Подойдя вплотную к зеркалу, я оскалилась и начала изучать зубы. Они не были такими уж острыми на вид, но оказались намного белее. Я вся будто осветлилась. Кожа стала мертвенно-бледной, губы совсем блекло-розовыми, даже мои прежде ярко-синие глаза потускнели, как случается у стариков. Только волосы из светло-русых волшебным образом превратились почти в черные. На контрасте с грязевыми потеками на щеках и голубыми глазами это смотрелось ужасающе.

      – Присаживайся, Делия, – произнес Гвоздь, явившись в комнату с мокрым полотенцем в руке.

      Я нехотя оторвалась от зеркала и скромно умостилась на край его кровати.

      – Прежде всего тебе нужно знать, что вампира можно окончательно и бесповоротно убить лишь одним способом.

      Он присел на корточки передо мной и опустил с плеча широкую лямку