Тайные письма великих людей. Сборник

ей не суждено было вернуться, и думалъ о прошломъ, въ которомъ ничего не понимаю, и о будущемъ, котораго не знаю. Какъ много потерялъ я, когда долженъ былъ покинуть это тихое убѣжище! То была вторая нить, державшая меня, теперь я вишу только на тебѣ и, благодареніе Господу, эта нить – крѣпчайшая. Послѣдніе дни я просматриваю письма, писанныя мнѣ за послѣднія десять лѣтъ, и все меньше и меньше понимаю, кто я, и что мнѣ дѣлать.

      Будь со мною, дорогая Лотта, ты – мой якорь среди этихъ подводныхъ камней…

      17 ноября 82.

      (Четвергъ, 21 ноября).

      Раннимъ утромъ буду у тебя. Разлучить меня съ тобою не могутъ ни жизнь, ни смерть, ни творчество, ни чтеніе дѣловыхъ бумагъ. Снѣгу радуюсь, онъ приводитъ мнѣ на память прошлыя зимы и многія сцены твоей дружбы. Прощай, сладкая греза моей жизни, успокоительный напитокъ для моихъ страданій. Завтра у меня чай. 21 ноября 82.

      Сообщи мнѣ твой день.

      (Верона), 18 сентября 86 г.

      На крошечномъ листочкѣ даю о себѣ вѣсточку возлюбленной, не говоря ей, однако, гдѣ я. Я доволенъ, и только хотѣлъ бы раздѣлить съ тобою то прекрасное, которымъ наслаждаюсь, – желаніе, охватывающее меня часто съ острою тоскою.

      Я велъ точный дневникъ, и заносилъ въ него все замѣчательное, что видѣлъ, о чемъ думалъ, и, по моему расчету, ты можешь получить его въ серединѣ октября. Ты, навѣрное, обрадуешься ему, и мое отсутствіе дастъ тебѣ больше, чѣмъ часто даетъ мое присутствіе. При этомъ ты найдешь и нѣсколько рисунковъ. Впослѣдствіи больше! Не говори, однако, никому о томъ, что получишь. Прежде всего – это исключительно для тебя. Надъ Ифигеніей много работаю и надѣюсь заслужить благодарность и тѣхъ, что любили древность. Я долженъ сказать такъ много, и не могу говорить, не выдавая себя или не дѣлая признаній. Ты въ Кохбергѣ, и мои мысли тамъ, съ тобою. Поклонись отъ меня Фрицу! Меня часто огорчаетъ то, что онъ не со мною. Если бы я зналъ, что знаю теперь, я взялъ бы его съ собою. Я на хорошей дорогѣ, и это путешествіе принесетъ мнѣ сразу большія преимущества. Прости! Сердечно радуюсь, что увижусь съ тобою и все тебѣ разскажу.

      Ибо то, что говорилъ студентъ: «Чѣмъ былъ бы домъ, если бы я его не видѣлъ», я могу примѣнить удачнѣе, сказавъ: «Къ чему мнѣ все это видѣть, если я не смогу сообщить всего этого тебѣ?» Тысячу разъ прощай, поклонись Штейну, Имгофъ и малюткѣ! Не забудь и Эрнста, о которомъ я часто думаю!

      Терни, 27 октября 1786 г., вечеромъ.

      Сидя снова въ пещерѣ, пострадавшей годъ тому назадъ отъ землетрясенія, обращаюсь къ тебѣ съ мольбою, дорогой мой геній-хранитель! До чего я избалованъ, я теперь только чувствую! Десять лѣтъ жить съ тобою, быть тобою любимымъ, и вдругъ – очутиться въ чуждомъ мірѣ! Я это представлялъ себѣ заранѣе, и только высшая необходимость могла заставить меня принять это рѣшеніе.

      Пусть не будетъ у насъ иныхъ мыслей, какъ окончить жизнь вмѣстѣ!

      23 декабря, вечеромъ.

      Позволь мнѣ еще поблагодарить тебя за твое письмо! Позволь забыть на минуту, что есть въ немъ болѣзненнаго! Любовь моя! Любовь моя! Прошу тебя на колѣняхъ, умоляю, облегчи мнѣ