Николай Пирогов. Страницы жизни великого хирурга. А. С. Киселев

немцам тенденция приглашать молодых русских ученых, в том числе и врачей, в германские университеты для знакомства с новыми научными достижениями продолжалась долгие годы. После значительного перерыва, вызванного известными историческими событиями XX века, она вновь возобновилась. И опять в Германию приглашаются врачи из современной России, снова в немецких клиниках, в том числе и в знаменитой берлинской клинике «Шарите», передаются современные медицинские достижения, а крупные немецкие врачи приезжают в российские клиники и больницы, где делятся своим клиническим опытом.

      Снова в Дерпте

      В конце стажировки все русские кандидаты в профессора получили из Министерства народного образования, которым руководил граф С. С. Уваров, запрос об обязательном указании русского университета, в котором они пожелали бы получить кафедру. Пирогов указал Москву и, сообщив о своем желании матери, просил ее заблаговременно снять ему квартиру.

      В мае 1835 г. Николай Иванович выехал в Россию. Однако по дороге на родину он заболел сыпным тифом и вынужден был остаться на лечение в Рижском военном госпитале. В то время главным доктором госпиталя был Иван Богданович Шлегель, ставший впоследствии президентом Петербургской медико-хирургической академии. Он сообщил о болезни Пирогова министру народного просвещения Уварову, который, не надеясь на выздоровление последнего, заместил кафедру хирургии Московского университета Ю. И. Иноземцевым, товарищем по профессорскому институту в Дерпте. Это был тяжелый удар для Пирогова. Он был уверен, что Московский университет, направивший его на учебу, обязательно предоставит ему вакантную кафедру хирургии после окончания профессорского института. Особенно ранило Пирогова то, что Иноземцев, воспитанник Харьковского университета, всегда говорил ему о своем намерении работать только в Харькове.

      В связи с этим Пирогов вынужден был возвратиться в Дерпт. Профессор Мойер морально поддерживал своего ученика, находившегося в глубокой депрессии. Давно известно, что лучшим целителем в подобных ситуациях является работа. И Мойер, бывший в то время ректором университета и из-за этого мало уделявший внимания своей хирургической клинике, предоставил Пирогову полную свободу и право самостоятельно лечить больных, находившихся в клинике и нуждавшихся в проведении оперативных вмешательств. Таких больных оказалось несколько. Одним из них был мальчик с камнем в мочевом пузыре. Пирогов, много раз делавший эту операцию на трупах и присутствовавший на операциях во время стажировки в Германии, быстро решился сделать мальчику литотомию.

      Вот как он описывает в своих воспоминаниях эту операцию, резко поднявшую в Дерпте его авторитет как хирурга. «Штраух, мой сожитель в Берлине… успел уже рассказать о наших подвигах в Берлине и, между прочим, о необыкновенной скорости, с которой я делаю литотомию на трупах. Вследствие этого набралось много зрителей смотреть, как и как скоро я сделаю эту операцию у