Другая Элис. Элис Петерсон

бантиков в их шерсти и маленьких попонок из шотландки.

      – Какие прелестные собачки, – заворковала мама. – Как ваша дочь выступила в финале?

      – Проиграла.

      – О! Как жалко, она… – Мама примолкла.

      – Она вообще не спала прошлую ночь, – быстро добавила женщина. – Мы живем над рестораном пиццы, и пятничная ночь часто бывает настоящим кошмаром. Бедная девочка выиграла бы, если бы не усталость. А как у Элис дела?

      – Пока не знаю. Кажется, выигрывает. – Мама старалась говорить небрежно. На самом деле она знала счет до последнего очка. Я выиграла один сет, два гейма были вровень, одна ничья. Мамаши вообще любили делать вид, что не очень-то следят за игрой.

      Матч был очень напряженный. По одному сету вровень, по четырем геймам вровень. Я билась за каждое очко. Мама дернулась и порвала вязание, шерстяные нитки в клубочках скатились с ее коленей. Бабушка ревела и хохотала, когда я промахивалась. Не думаю, что она отчетливо видела мяч. Иногда она кричала «черт, не повезло!», когда я делала победный удар. Я слышала, как мама пыталась унять ее, говорила, что все хорошо.

      – Мамочка, все в порядке, гейм у Элис, – громко шептала она.

      – О! – восклицала бабушка и хрипло смеялась. – Это прекрасно.

      Я выиграла! После потного рукопожатия я повернулась и увидела: мама и бабушка неистово хлопают мне.

      – Умница, молодец. – Бабушка поздравляла меня снова и снова.

      Миссис Бетти тоже поаплодировала. У меня было такое ощущение, будто я поднялась на вершину горы, хотя никогда не верила, что смогу это сделать. А я это сделала.

      Мы дождались конца дня, когда состоялось награждение победителей.

      – И победительница среди девочек до четырнадцати лет: Элис Петерсон. – Новые аплодисменты. Я поднялась по деревянным ступенькам и получила кубок и коричневый конверт с двадцатью фунтами. На эти деньги я могла купить половинку топа «Элесс».

      Я дома. В постели. Мой серебряный трофей лежит рядом со мной. Завтра я хочу сделать на нем гравировку. И все благодаря моему удачному январскому дню рождения! После этого лета у меня в запасе еще один год в моей возрастной группе. Я молилась, чтобы этот турнир стал в следующем году моим пропуском на национальные соревнования для возрастной группы до четырнадцати лет.

      Девять. Эдинбург

      Мне четырнадцать лет. Март 1988 года. Оставалось два месяца до Национального турнира в Эдинбурге. Когда же придет письмо со списком участников? У меня все основания быть допущенной к состязаниям. Я хочу, чтобы Билл мной гордился.

      – Элис, кажется, мы получили письмо, – крикнула снизу мама. Я сбежала по лестнице и увидела конверт со штемпелем Ассоциации лаун-тенниса. Дрожащими пальцами я разорвала конверт. Читаю список фамилий в алфавитном порядке. Моей там нет. Я не верю своим глазам. Я должна была быть в этом списке, должна! У меня в горле образовался комок.

      – Мам, я опять не попала. Меня нет даже в резервном списке. – С трудом сглотнув, я протянула ей листок. На моих глазах закипали слезы.

      Мама