Вся эта эстрада. Елена Ивановна Назарова

приличный по европейским меркам капитал. Но сердце его не знало покоя… Ему хотелось выплеснуть наружу все накопившееся в душе. Но был ли в этом смысл? Она выбрала Сергея – его лучшего друга. Она хотела и вопреки всему родила от него ребенка. Она столь же резко сменила музыкальный стиль и направление, как когда-то, приехав из Москвы в Одессу, сейчас, когда «Прибой» от нее ушел. Она вернулась к истокам, впрочем, она от них не отходила, даже работая в «Прибое». Всегда и во всем оставаться верной себе – ее кредо. И нет ничего удивительного в том, что теперь она – народная артистка, и у нее армия поклонников.

      А Лили смотрела на него недоумевающее и не находила слов. Она столько лет не видела Жана, зная о нем лишь по рассказам его друзей, с которыми в последнее время общалась все реже и реже. (Чем выше поднималась планка ее популярности, тем меньше и меньше оставалось у нее друзей-музыкантов. Кто-то из журналистов однажды заметил: на эстраде дружбы нет, есть только зависть. Очень верно заметил.) Она так много хотела ему сказать: какой одинокой была все эти годы, какие непростые отношения у нее в семье, как ревновал и буквально душил ее своей ревностью Сергей, как невыносимо порой жить в лучах славы, под прицелом миллионов глаз, как хотелось ей простого человеческого счастья… Но все будто вылетело из головы. Она просто сидела рядом и молчала.

      – Боже мой, ты, наверное, кушать хочешь! – вдруг воскликнул Жан, хлопнув себя ладонью по лбу. – Какой же я кретин! Спрашиваю: куда тебя отвезти? Мог бы и сам догадаться! Ты ж с поезда – прямо в студию. У Вадима, конечно, и мысли не возникло о том, чтоб тебя накормить. Его послушать, так артист должен быть всегда голодный и злой, тогда, мол, он работает лучше.

      – На пустой желудок действительно легче поется. Но пообедать не мешало бы. Последний раз я ела вчера вечером в поезде. Вернее, пила. Кефир… – Лили улыбнулась, вспомнив «веселую» поездку.

      – Теперь понятно, почему ты в обморок грохнулась. Немудрено. А я – идиот – расселся тут!.. Сейчас же едем в ресторан.

      – Но я совершенно не одета для ресторана, – смутилась Лили, и это смущение так ей шло, что Жан поймал себя на мысли, что не влюбиться в эту женщину просто невозможно.

      – Брось, ты в любом виде потрясающе выглядишь! И потом, я хоть всего несколько дней в столице, но зато надыбал один тихий ресторанчик с очень неплохой украинской кухней. У меня там давняя знакомая работает. Все звала меня посетить их заведение, когда узнала, что собираюсь в Москву. И, представь себе, я ничуть не пожалел. Думаю, тебе тоже понравится, несмотря на то, что ресторанную пищу ты, насколько помню, не жалуешь, – он подмигнул Лили и завел машину. – Едем!

      Ресторан и впрямь оказался довольно уютным, можно сказать, с домашней обстановкой. Знакомая Жана – платиновая блондинка неопределенного возраста по имени Аурика – лично обслуживала столик, мило улыбаясь, особенно – Жану. Судя по всему, в прошлом она была очень хорошей его знакомой.

      Обед Лили заказала более чем скромный: салат и котлету по-киевски. От вина отказалась, чем сильно расстроила Жана.

      – Ну как же так?! Я думал,