Моя семья и другие звери. Джеральд Даррелл

крепа, были впряжены лошади, несшие на себе столько плюмажей и попон, что удивительно, как они еще могли передвигаться. Шесть или семь экипажей везли скорбящих, не сдерживавших своей глубокой печали, а за ними, на своего рода катафалке, ехал покойник в таком большом и роскошном гробу, что он скорее напоминал огромный именинный торт. Были гробы белые с пурпурными, черно-алыми и темно-синими виньетками, были сверкающие черные с изощренной золотой или серебряной отделкой и блестящими медными ручками. Это затмевало все, что я когда-либо видел. Вот, решил я, как надо покидать сей мир: с расфуфыренной конницей, горами цветов и целой свитой пораженных неподдельной скорбью родственников. Перегнувшись через балконные перила, я как зачарованный провожал глазами уплывающие гробы.

      Проход очередной процессии под рыдания плакальщиц и постепенно затихающий цокот копыт лишь усиливали волнение нашей матери.

      – Это эпидемия! – наконец воскликнула она, нервно поглядывая на улицу.

      – Ерунда. Мать, не нагнетай, – беззаботно отмахнулся Ларри.

      – Но, дорогой, их так много… это противоестественно.

      – В смерти нет ничего противоестественного. Все люди умирают.

      – Да, но если они мрут как мухи, значит что-то не так.

      – Может, их собирают в одном месте, чтобы всех заодно похоронить, – предположил Лесли довольно бесчувственно.

      – Не говори глупости, – сказала мать. – Наверняка это как-то связано с канализацией. В подобных решениях есть что-то нездоровое.

      – О боже! – похоронным голосом воскликнула Марго. – Значит, я это точно подхватила.

      – Ну что ты, дорогая, совсем даже не обязательно, – несколько туманно изрекла мать. – Может, это не заразно.

      – Какая же это эпидемия, если не заразно, – логично заметил Ларри.

      – Короче, – мать отказывалась втягиваться в медицинскую дискуссию, – мы должны все выяснить. Ларри, ты можешь позвонить в службу здравоохранения?

      – Вряд ли здесь есть такая служба, – заметил Ларри. – А если даже есть, я сомневаюсь, что они мне скажут правду.

      – Не важно, – решительно заявила мать. – Тогда мы отсюда съезжаем. Мы должны найти дом в пригороде, и безотлагательно.

      Прямо с утра мы начали поиски жилья в сопровождении отельного гида мистера Билера, толстенького человечка с подобострастными глазами и гладкими от пота скулами. Он вышел из гостиницы в довольно веселом расположении духа, явно не догадываясь о том, что его ждет. Тот, кто не занимался вместе с моей матерью поисками жилья, не может себе представить всей картины. Мы мотались по острову в облаке пыли, и мистер Билер показывал нам одну виллу за другой, во всем разнообразии размеров, расцветок и условий, а мать в ответ решительно мотала головой. Когда ей была показана десятая и последняя вилла в его списке и в очередной раз последовало «нет», несчастный мистер Билер сел на ступеньки и вытер лицо носовым платком.

      – Мадам Даррелл, – заговорил он после некоторого молчания, – я вам показал все, что знал, и вам ничего не подошло.