Смятая память. Юлия Павловна Ращупкина

молчания тебе будет только хуже, поэтому я не собираюсь от тебя ничего скрывать. И все тебе расскажу. – Рафаэль выставляет руки перед собой, словно защищаясь от меня. Хм.. Мило.

      – Я вся во внимании, ты даже не представляешь, как я хочу во всем разобраться. – Я сажусь в постели и облокачиваюсь на руки.

      – Мафия, какая – то мексиканская, ты какое место занимаешь во всем этом и, почему я оказалась ввязана в ваши разборки с наркодельцами? Ответь, пожалуйста! – Я в этот момент, кажется, по-детски растерянна.

      – Успокойся, милая, ты обо всем узнаешь, наберись немного терпения.

      – Какое терпение, Рафаэль, когда на карту поставлены жизни людей, моя жизнь, в конце концов, и я не собираюсь с ней расставаться в 23 года! Что еще за мексиканская мафия? Впервые слышу. Про японскую, китайскую, итальянскую и русскую, наслышана, а вот о мексиканской ни капли информации в моей голове.

      – Хорошо, тогда давай начнем с истории, – Рафаэль пытается меня обнять за плечи, но я в таком напряжении, что невольно отпрянула от него. Амайя расстроено смотрит мне в глаза, в его взгляде читается разочарование, похожее на боль от моего пренебрежения. Боже, наверняка он подумал, что если теперь я знаю, что он каким-то боком связан с мафией, то я с ним расстанусь.

      – Милый, я …, ты не подумай, что я хочу с тобой расстаться, просто я вся как на иголках, слишком многое поставлено на карту и на данный момент я плохо контролирую свои поступки и…– Я сажусь в позу лотоса и принимаюсь теребить от волнения край подушки.

      – Ничего, Кэтти, не оправдывайся, не нужно, это я во всем виноват, что втянул тебя в это. Прости меня, любимая, прости, что я не смог отвести от тебя глаз в том кафе, я был очарован тобой, ты казалась мне нежным цветком, еще не распустившимся, требующим защиты, чтобы расцвести в полную силу и одарить красотой окружающий мир. Но я сделал только хуже– не защитил, а вовлек во все это… Но это, я контролирую, а что бы с тобой случилось, если бы я тебя не встретил, не знаю. Кэтти, я люблю тебя, и не мыслю без тебя своей жизни и почувствовал огромное притяжение к тебе, единожды взглянув в твои глаза.

      Во взгляде Амайя читалась боль и чувство вины. И куда только подевались те самые чертята, которые присутствовали во время разговора с Дамианом? Может быть, при нем, при Дамиане, так и следовало себя вести, чтобы казаться сильным и не прогибаемым под ситуации, складывающиеся в твоей жизни таким образом, что выйти из них без моральных и человеческих потерь не представляется возможным. Амайя казался потерянным, стоя напротив меня с поникшей головой, словно ожидая приговора суда, решающего жить ему или умереть. И я не выдерживаю, подбегаю к нему и обнимаю, крепко-крепко, как только могу. Вся моя любовь, выплеснулась в этом жесте! Рафаэль ответил еще более крепким объятьем, покрывая мою голову поцелуями.

      – Прости, – проговорил он, и мы простояли так минут пять, обнявшись и наслаждаясь близостью друг друга, как будто ничто не угрожает нашему безмятежному будущему.

      – Давай присядем, милая. – Амайя глубоко вздыхает, словно перед исповедью. – Кэтти, мне нужно многое тебе