Теломерон. Таблетки от бессмертия. Елена Сергеевна Гусарева

супермаркете. Испытать удачу мог любой желающий не зависимо от возраста, пола и социального положения. Однако, перепродавать лотерейки категорически воспрещалось законом. Фальшивобилетчиков отлавливали и строго наказывали. Поэтому нечего было и думать о попытке найти покупателей.

      «Можно, конечно, поспрашивать у знакомых, не нужен ли кому за полцены», – рассуждал Никита. Но друзей, за которых гробовщик ручался, пересчитать по пальцам одной руки.

      «А может, просто выкинуть?»

      Отправить в мусорный бак триста кредитов рука не поднималась.

      Мучимый мыслями о лотерейном билете, Никита спустился в анатомический зал. Хавецкий был уже там.

      – Ну где шарахаешься? Я тут сам в кипятке, в молотке… – недовольно прохрипел патологоанатом и перекатил сигарету в другой уголок рта. Из его ноздрей повалил дым. Ник всегда поражался контрасту тщедушного тела напарника и глубине его низкого голоса. Уж сколько лет они знакомы, но до сих пор, стоило Нику отвернуться и услышать Хавецкого, он невольно представлял гору мышц.

      Патологоанатом успел вскрыть грудину летуна и теперь копался в его внутренностях.

      – Давай, хватай вот здесь за брыжейку⁷. Отсечем лишнее, а потом впендюрим два круговых штифта в ребра.

      Никита натянул латексные перчатки, надел защитные очки и взял зажимы. Хавецкий еще раз глубоко затянулся и отложил сигарету в баночку Петри, служившую ему пепельницей. Они принялись за работу.

      – Слушай, Хавецкий, тебе билет не нужен? – решился спросить Никита.

      – В live-cinema? – патологоанатом разогнулся и резко дернул головой. Раздался хруст шейных позвонков.

      – Да нет, – Никита двумя пальцами оттянул нагрудный карман халата и показал билет.

      Напарник брезгливо дернул губами.

      – Пятьдесят, – выпалил он.

      – Двести, – парировал Никита.

      – Хе! – крякнул патологоанатом, – а тридцать не хочешь?

      – Хавецкий, триста кредитов в автомате! Имей совесть.

      – То ж в автомате, – возразил напарник. – Да и тридцать много.

      – За тридцать я и сам сыграю, – проворчал гробовщик.

      – Удачи, – Хавецкий раскурил потухшую сигарету. – Давай, тут еще молотьбы на пару часов, – он передал Никите зажимы. – Татарину предложи, – посоветовал он, имея в виду водителя катафалка. – Интересуется.

      – Да ну его. Ненадежный он.

      – Да, кривой штрих, согласен.

      – Слушай, а он вообще татарин?

      – Да откуда мне знать. Я в узкоглазых не разбираюсь. Откуда-то с востока к нам приштормило. У них же теперь земли своей нет, – Хавецкий скинул в ведро желудок и кусок кишечника трупа. – Так, ну че? Давай еще легкие разделаем, а там можно и штифтами заняться.

      Они провозились до обеда. Потом Хавецкий заштопал тело и ушел, а Никита остался одевать и гримировать покойника.

      Из-за чего парень покончил с собой, он не знал, но догадывался. Не понимал только, зачем было прыгать с верхотуры, когда в

7

Орган пищеварительной системы человека, посредством которого полые органы брюшной полости прикреплены к задней стенке живота.