Дальний свет. Ксения Михайловна Спынь

кивнул. – Вот по промзонам шёл и думал: может, надо было после школы в рабочие идти, на завод. Чем-то ведь даже проще: ни о чём таком не задумываешься, вечером вернулся с работы, пожрал, включил телик… Ещё один день. А вот сейчас, знаешь, вроде бы всё уже нормально – но я-то чувствую, что что-то не так. Помнишь, как тогда – когда только пришла Нонине?

      Китти не ответила.

      – Нет, Лаванда, разумеется, хорошая и правильная девочка, – он вновь усмехнулся. – Но… что у неё в голове – я не знаю. Что-то очень своё. Гречаев вот говорил, что она вещь в себе. Правильно, в общем, говорил. А мне почему-то кажется, что, если б она могла обустроить собственный идеальный мир… нас бы в нём не было.

      («И знаешь, мне страшно», – хотел сказать он, но в последний момент раздумал. Этого он не скажет даже Китти).

      Она по-прежнему молчала.

      – Не, я понимаю, что теперь даже протестовать не имею права, – тихо рассмеялся Феликс. – Что я сам её и привёл… я лично, да. Был не прав, ошибался, – он перевёл взгляд на Китти. – Ну что ты молчишь?

      Она повернула голову:

      – Прости, ты что-то говорил?

      Нет, судя по её выражению, это не было никаким приёмом: она действительно не слышала. Только сейчас, взглянув на неё пристальнее, Феликс понял, что она тоже далеко не в лучшем состоянии. Бледность-то – ладно, а вот кругов под глазами у неё раньше не водилось. Равно как и манеры то и дело прерываться посреди предложения.

      – Ты сама-то как? – спросил он.

      – Ничего, просто бессонница. Ты что-то говорил про Лаванду?

      – Я говорил, что не знаю, чем это кончится и куда она нас всех заведёт.

      Китти качнула головой:

      – Лаванда не одна…

      – Конечно, там много наших, – неохотно согласился Феликс. – Вот странное дело: вроде бы давно знаком с этими людьми, могу рассказать о каждом… А теперь кажется иногда, что и не знал их вовсе.

      – Может, и не знал.

      – Так… – он тут же уловил зыбкую недоговорку в её тоне. – Тебе что-то известно? Да?

      – Может быть…

      – Так рассказывай, – Феликс жадно уставился на неё во все глаза.

      – Зачем?

      – Что значит «зачем». Если что-то не так с теми людьми, это надо знать сейчас.

      – Чтобы что? – самые краешки её губ изогнулись. – Ещё раз устроить революцию?

      – А что, считаешь, не вариант?

      – Смотря для чего, – Китти пожала плечами. – Если для красивого и пафосного финала… То может и прокатить.

      – Хочешь сказать, на штурм я шёл для этого? – фыркнул Феликс.

      – А хочешь сказать, это не так?

      Несколько мгновений она смотрела на него серьёзно, затем отвернулась. Заговорила:

      – Хорошо, ответь мне на один вопрос. Ты действительно хочешь поменять что-то к лучшему? Что-то конкретное, чтоб потом жить с этим? Или ты просто, как всегда, против?

      Феликс замолчал ненадолго.

      – Да, хочу, – проговорил он наконец тихо, понимая в этот момент, что говорит правду. – Да, действительно хочу.

      – Хорошо, – Китти встала, оправила чёрный жакет. – Я тебе покажу. Только учти, за это убивают. Без шуток.

      12.

      Он