Синдром отличницы. Елена Ромова

недостаточно, чтобы стать частью команды Такера.

      – Вложения моего мужа в ваши проекты могут послужить отличным стимулом поломать голову над этим вопросом.

      – Конечно…

      – Я не хочу, чтобы она встречалась с моим сыном. У него совершенно иные перспективы, нежели пустой трах с какой-то ситайкой. У него есть невеста, доктор. И мы с мужем очень рассчитываем, что период, когда Питт затаскивал в постель первых попавшихся девчонок, пройдет. Если раньше мы спускали ему это с рук, то теперь его репутация нам невероятно важна. Его невеста из той семьи, где заботятся о своем имени, а эта ситайка будто грязное пятно. Вы же понимаете, как нам важно безболезненно и тихо от нее избавиться.

      – Да.

      – И, разумеется, доктор, мы не останемся перед вами в долгу.

      – Очень вам благодарен.

      – Все ваши расходы будут покрыты.

      – Вы невероятно щедры.

      – Доброй ночи, доктор Баргер…

      Я положила трубку, чувствуя себя так, будто меня окатили ледяной водой и выставили на холод. Кирпичики уверенности и спокойствия обрушились, похоронив меня под обломками. Меня – уверенную в своей уникальности Лимму Лессон. А ведь я когда-то считала, что Баргер помогает мне, потому что я перспективный ученый, а не потому что перешла дорогу семейству Сайверс. Это просто критический удар под дых, от которого сложно оправиться.

      – Ну что, Лимма, готова? – бодро спросил Баргер, заходя в гостиную. – Поехали?

      Во мне поднялась горячая волна: от живота до самой макушки. Мужчина стоял и глядел на меня так, словно не было того ужасного разговора между ним и матерью Питта, словно он всегда желал мне добра, и все произошедшее – простое недоразумение.

      Я поднялась, сохраняя видимое спокойствие, не зная, как поступить: бросить ему в лицо обвинения или выждать?

      Мы молча вышли во двор, где был припаркован автомобиль. Пока Баргер убирал с сиденья какие-то вещи, мой разум наполнялся протестом – я просто не могла сесть с ним в одну машину.

      Мужчина расположился за рулем, недоуменно взглянул на меня, не понимая причину промедления.

      – Лимма, садись уже. Замерзнешь.

      – Позвольте один только вопрос, – я склонилась к окну, положила локти на опущенное стекло, вглядываясь в лицо доктора и чувствуя жгучую боль досады в груди: – Вы в меня верите?

      – Что?

      – Хоть на йоту вы верите, что я смогу чего-то добиться?

      Баргер задумчиво пожевал губами.

      – Тебе нужно мое мнение? – спросил он.

      – Я знаю ваше мнение, – ответила, не спуская с него глаз, – ваше мнение таково, доктор Баргер: вы считаете, что надо быть законченным эгоистом и полным придурком, лишившим себя радостей жизни, чтобы добиться чего-то на поприще науки. Вы полагаете, что надо жертвовать всем, чтобы достичь результата и работать годами, просиживая штаны в лаборатории. Но знаете что: не всем дано оставить свой след в истории. И необязательно жить с нелюбимой женщиной, терпя ее стряпню, ездить на старенькой машине, быть профессором