Обжигающий след. Потерянные. Анна Невер

вам пришлись по вкусу их крендельки с кремом.

      – Благодарю, но я приехала ненадолго, – низким для столь юной особы голосом сказала Озерская. – Лиза, матушка одобрила идею брата поставить пьесу «Розы Равеля», чтобы выступить на Сотворенском благотворительном концерте. – Она взяла в руки ладони подруги. При сем дружественном жесте лицо Лееславы, видимо, по природе малоэмоциональное, оставалось бесстрастным, и это делало ее еще больше похожей на свою мать. – Ма сперва не соглашалась, но потом изменила свое мнение. Ёся убедил ее, что пьеса о беспутстве Равеля и его трагической кончине станет назидательной для нынешней молодежи.

      Тиса, сидевшая с Оливией на придиванной козетке, опустила голову, чтобы скрыть просящуюся на свет усмешку. Молодой граф Озерский печется о благонравии молодежи? Право, смешно! Наверняка сынок вешает строгой матери лапшу на уши, а сам знаком с беспутством не понаслышке.

      – Пьеса на благотворительном концерте! Ах, какая замечательная идея, девочки! – оживилась хозяйка дома, сбросив диванную дрему. – Лидия Аскольдовна – поистине величайшей души человек.

      – Завтра будем разучивать первую сцену. Участвовать согласились многие, кого ты знаешь, Лиза. Роль Равеля будет играть, конечно, брат, и он весьма надеется, что ты будешь третьей Розой.

      – Я не сильна в лицедействе, – промямлила Елизавета. – И не могу завтра, к большому сожалению… Я хотела закончить свою картину, ты же знаешь.

      – Что ты такое говоришь, детка? Пропустить такую прекрасную возможность ступить на сцену – кощунство! – Отрубина-старшая театрально коснулась тыльной стороной ладони лба. – Ах, если б я была молода, как ты!

      – Ты же можешь домалевать картину и позже, не так ли, Лиза? – произнес Лев Леонидыч, глядя в глаза дочери. – Тебе давно пора развеяться.

      Лиза кивнула. От радости Марья Станиславовна гнусаво и протяжно запела: «О, мой Равель! Любо-овь мо-оя! Настал сей срок. К тебе спешу сегодня я! На грудь мне ляжет лепесток, и роз блаженный аромат укроет нас в саду».

      Тисе оставалось только удивляться причудам богатых семей. Она вспомнила Ганну, плетущую кружева, чтобы свести концы с концами, Кошкиных, каждый год молящихся о хорошем урожае сада. Все же богатые не знают больших забот, а их жизнь безоблачна и редко омрачается тучами.

      Но уже утром следующего дня Войнова убедилась, что у монет есть и другая сторона.

      Глава 5

      Лента

      Чтобы не опоздать на урок, она поднялась спозаранку. Голуби еще даже не высунули свои розовые клювы из-под теплых крыльев, а пасмурное небо продолжало дремать в сырых холодных сумерках. За окном неслышно текла в своем каменном русле Патва. Ни ветерка, ни души. Хотя нет. От ствола старого клена, что рос напротив дома, отделилась темная фигура и побрела вдоль набережной. Благочинник. Сколько их рыщет днем и ночью по городу и в его окрестностях? Лишь святая пятерка знает. Казалось, весь день пройдет в благодатной тиши, однако ожиданиям не