Обжигающий след. Потерянные. Анна Невер

от вопроса.

      – Землетрясение, в пятидесятых годах. Многие городские здания не устояли. А в Евсифоне уцелели все постройки, кроме этой.

      Преподавательское общежитие в три этажа не имело никаких особых прикрас. Можно предположить, что строилось оно в спешке на смену рушащемуся, и потому зодчий не озаботился излишествами. Внутри же оказалось вполне уютно – старушка-привратница вязала носки, на полу постелены половики, горшечные цветы на окнах. Пройдя узким коридором первого этажа, Ложкин остановился у двери с табличкой «Увлеченный клуб». Завозился с ключом. Дверь поддалась и распахнулась.

      – Прошу. – Климентий Петрониевич поднял руку в пригласительном жесте.

      Тиса шагнула в просторную клубную гостиную. Отчасти так казалось из-за окна, лишенного занавесей, и довольно простой обстановки. Пара жестких диванчиков с обивкой в рубчик, круглый низкий столик посредине, угловая этажерка – вот и вся нехитрая мебель. Хотя нет, еще высокая ширма-гармошка наблюдалась – деревянная, с резьбой, изображающей сцены из былин.

      Из гостиной вели еще две двери, не считая той, в которую они вошли. Кабинет Климентия Ложкина оказался несколько тесноват, если сравнивать с отцовским или Мо Ши. Тумба, письменный стол со стульями – и все. Зато книг и бумаг много, в этом ассистент и профессор нашли друг друга. На двери висела карта Орской губернии, усеянная карандашными пометками.

      Тиса сняла пальто и с трудом водрузила его на крюк высокой вешалки. Климентий скинул с себя драповый сюртук и остался в темно-коричневом костюме – не новом, чуть залосненном на локтях, зато отлично сидящем на высокой стройной фигуре.

      – Присаживайтесь, – предложил учитель.

      Тиса выложила на стол библиотечные книги и тетрадь для записей. Расположившись напротив, учитель раскрыл свою папку с бумагами, сощурился, размышляя над чем-то, затем с сожалением схлопнул и отложил в сторону.

      – Буду с вами откровенен, – он откинулся на спинку стула, исподлобья глядя на девушку, – что бы ни говорил Мо Ши, я не преподаю Интаго, хотя у меня и есть дар в некоторой степени. Вижу людей, как и вы. Но мало смыслю в этом. Мой же основной предмет – история. Так что, если вы откажетесь от занятий, я пойму. Деньги вам вернут. Сумма большая, но я договорюсь…

      Тиса смотрела на Ложкина и тоже прекрасно все понимала: вести уроки по дару этому человеку в тягость. Занятый наиболее интересным делом, он не желал тратить время на что-то отвлеченное. Спасибо Мо Ши, благодаря заведующему прямо отказать ей ассистент не мог, разве что отговорить. Это, собственно, он и пытался сделать.

      – Я благодарна за откровенность, Климентий Петрониевич, – сказала девушка. – И рада, что она дает мне право ответить вам тем же. Вчера я не лукавила, когда говорила, что нуждаюсь лишь в азах. Если говорить начистоту, я очень бы хотела, чтобы вы за пару недель научили меня одной вещи. После этого, обещаю, с легким сердцем уеду из вашего города и вряд ли когда-либо еще появлюсь на пороге школы одаренных.

      – И чему вы хотите научиться?

      Тиса