Единственное желание. Книга третья. Надежда Черпинская

и его наездник без труда ощущали, что это совсем иное место.

      Правый берег Лидоны ничем не напоминал оставленные совсем недавно скалистые пустоши. Густая чаща, без конца и края.

      Тишина в лесу пугала до дрожи. Даже ветер не тревожил тёмные густые кроны. Временами в ветвях мелькали шустрые птахи, такие же безмолвные, как и всё вокруг. И только шелест их крыльев нарушал сонный мир.

      Наир не мог отделаться от чувства, что кто-то бредёт за ним по пятам. Недобрый изучающий взгляд сверлил спину лэгиарна, но тот не решался оглянуться – от мысли, что он узрит неведомого наблюдателя, внутри всё цепенело.

      Троп и дорог в этом лесу, разумеется, никто не прокладывал. И уже пару часов лэгиарн пробирался по высохшему руслу ручья. Время от времени путь его преграждали упавшие бревна или нанесённые бурными весенними водами завалы из сломанных ветвей.

      Вот и сейчас очередная коряга, похожая на гигантского мохнатого паука, перегородила дорогу. Корни торчали во все стороны, как чудовищные лапы. Глелоу, недоверчиво оглядывая устрашающую помеху, чуть замедлила шаг.

      – Постой, девочка! Здесь нам не пробраться.

      Наир спрыгнул на землю. Осмотрелся бегло. Отличное место для засады. Да кому здесь устраивать ловушки? Людей в этих краях нет, а духи леса убивают без всяких хитростей, одной своей несокрушимой магической силой.

      До сих пор, натолкнувшись на бурелом, лэгиарн спешивался и обходил завал стороной, помогая своей кобыле. Но здесь крутые скользкие берега мёртвого русла сделать это не позволят.

      Надо ехать назад. Или рубить кряжистый пень и растаскивать в стороны.

      Лэгиарн подошёл ближе, вцепился в замшелые влажные корни, навалился, но комель лишь слегка пошатнулся и остался на месте. Новые усилия ничего не дали. Да ещё нога поскользнулась, и парень едва не упал на колени в грязь.

      Наир в сердцах пнул гадкую колоду, сел на нижние корни, устало привалился спиной к шершавой коре. Даже глаза прикрыл на минуту. Глелоу подошла тотчас, потянулась к хозяину, ткнула в плечо золотистой мордахой. Лэгиарн прижался лбом к бархатной шкуре.

      – Сейчас, девочка! Я встану. Мы с тобой непременно выберемся. Обещаю! Мне только надо дух перевести. Глелоу, милая, если бы ты только знала, как мне сейчас тяжело…

      Лошадь фыркнула, тряхнула головой.

      Наир, отстранившись, заглянул в её тёмные мудрые глаза.

      – Ты знаешь, да? Всё ты чувствуешь. Ты тоже о них скорбишь. Видишь, как оно вышло – не смогли мы их уберечь, друзей своих! Нет больше Эла, нет – твоего приятеля Ворона. А мы с тобой совсем одни… Тяжело мне, девочка! Будто вместо сердца камень в груди.

      Наир глубоко вздохнул, поднялся с трудом.

      – Идём! Вечереет. Пора о ночлеге думать. А теперь ещё назад возвращаться, другую дорогу искать…

      Лэгиарн успел сделать один шаг, когда до его чутких ушей долетел пронзительный тонкий свист, отскочил в сторону, под прикрытие берега ручья.

      И тотчас в корягу вонзилась стрела, да с такой силой,