Истинная история царевны-лягушки. Часть 1. В некотором царстве. Оптимистический постапокалипсис. Сергей Гришин

стрелы притормаживают на подлёте и только легонько толкают цель, как бы намекая…

      Не знаю, с какого перепугу и кто это придумал. Может, отец. А может, кто до него. Но вряд ли создатель оной традиции мог предположить, в какой дополнительный доход выльется сие увеселительное мероприятие. Самое главное, деньги отдают с большим удовольствием. И все счастливы.

      Так вот. День настал. Мы стояли у экранов и ждали начала. Молодцы оживлённо переговаривались, делясь предвкушениями. Я стоял в сторонке.

      – Выбрал кого? – шёпотом спросил меня Кулиб, появившийся из двери. Я пожал плечами. – Как Утырок с Закидоном будешь экстримом заниматься?

      – Последним буду. Может, кого присмотрю к тому времени. Подсобишь?

      – Не вопрос. Молодым везде у нас дорога.

      Первым был Степан. Замелькали на экранах силуэты, лица, заиграла весёлая музыка. Потом мелькание замедлилось, и мы увидели девушку в теле, заполнившую собой все экраны.

      – Марфа, дочь боярина Отрыжкина, – продекламировал Сафон, наш глашатай по связям с общественностью.

      Степан довольно осклабился и толкнул в плечо Гаврилу Отрыжкина, брата своей пассии. Тот тоже хохотнул и потёр ушибленное место.

      Следующим был Абрам. Мелькало дольше, но жребий выпал вполне ожидаемый.

      – Сара, дочь купеческая! – пополнение в казну и льготы семейству купца Мендельсона. Очень выгодно всем, кроме купцов-конкурентов. Впрочем, Абрам и их не обидит.

      – Ну, Иван, давай теперь ты, – подал голос отец, сидевший в уголке вместе с двумя приближёнными боярами.

      – Я последним буду, – вяло ответил я.

      – Как знаешь, – вздохнул царь и повелел:– Продолжайте!

      После были боярские дети и дворяне. Конечно, и экстремалы наши. Утырку выпала танцовщица из бара с Шереметевской свалки. Возможно, не вполне слепой случай. Закидон же нервно хихикнул, увидев свой выбор. Это была огромная тётка, шириной похожая на нашу кухарку, но ростом, пожалуй, со Степена, а то и выше.

      – Вера, глава кожевенной гильдии! – продекламировал Сафон.

      – Хана Закидону! – съехидничал Гаврила Отрыжкин, и зал взорвался хохотом.

      – Пацаны, вечером все ко мне на поминки в «Скрипучую телегу»! – прокричал Закидон, тоже загоготал и пошёл на двор запускать свою роковую стрелу. Почти все, забыв про меня, отправились за ним.

      – Ну, сынок, ты уже взрослый. Твой черёд судьбу пытать, – промолвил царь.

      – Выбрал кого? – тихо спросил Кулиб. Не успел я ответить, как началось мельтешение картинок. Кулиб недоумённо уставился на свои руки. – Я ничего не делал, – обалдело пробормотал он. Вскоре мельтешение закончилось, и на экране я увидел знакомую немытую физиономию.

      – Василиса, сирота, – неуверенно прочитал Сафон, оглянувшись на уставившегося в экран царя.

      – Сбой какой-то, – пролепетал Кулиб, щёлкая по клавиатуре.

      Немытая физиономия