Кобель домашний средней паршивости. Дарья Калинина

А не исполнишь, с тобой играть больше не сядут.

      – А вы с кем в карты играли? С этими вашими Толей и Васьком?

      – Я сам не играл. Это я к тому говорю, что эти шутники и с другими людьми тоже свои шутки шутят. С совсем посторонними. Видят, что на улице человек спит, схватят его и давай шутки свои с ним шутить.

      – А вы на улице спали?

      – После полутора литров спирта я мог и на проезжей части уснуть.

      – Внешность своих приятелей описать сможете?

      Жека попытался, но получалось плохо. Облик случайных собутыльников расплывался в памяти.

      – Увижу, узнаю! – пообещал он.

      Участковый воодушевился:

      – Тогда пойдемте. Покажу вам портреты. Авось узнаете там кого-нибудь знакомого.

      Свидетели заволновались.

      – А мы как же? Нам куда?

      – А вы, граждане, расходитесь. Спасибо вам за вашу гражданскую ответственность, но вы нам больше не нужны.

      Услышав это, толпа потихоньку растворилась. В душе каждый радовался, что это дело не заняло у них слишком много времени. А вот Саша остался. Куда бы он пошел, если Жека до сих пор щеголял в счастливой отцовой куртке, бабкиных штанах и его собственных кроссовках?

      – Ну дает мама. В следующий раз сам буду смотреть, что она там отдает чужим людям.

      Барон, который сидел у ног Саши, сочувственно посмотрел на него. Как героя дня, собаку тоже впустили в полицейское отделение и разрешили присутствовать при беседе. Барон сидел рядом с Сашей и подойти к Жеке попыток не делал. Пес всегда очень чутко реагировал на людей. И к разным людям он относился тоже по-разному.

      Нет, не то чтобы он кого-то гнал или обижал. Пес был очень ласковым, никогда не рычал на людей и не проявлял даже к посторонним никакой агрессии. Но все же Саша замечал, что к одним людям Барон ластился изо всех сил, а других едва изволил обнюхать. Для одних его хвост вертелся, словно пропеллер. А для других Барон и двух раз дернуть хвостом ленился. Что касается Жеки, то Барон едва его понюхал, сразу же чихнул и отошел подальше, да еще и хвост поджал вместо того, чтобы поработать им.

      Жека не появлялся долго. Наконец, они вместе с участковым вышли из соседней комнаты. Жека сиял.

      – Он это! – убежденно твердил. – Васек!

      – Точно?

      – Узнал я его. Конечно, на фотке он у вас помоложе чуток, да и стриженый. Но это он, сто пудов.

      Саша поднялся им навстречу.

      – Повезло, – сказал ему участковый, который находился в приподнятом настроении, – похоже, нашелся свидетель, с которым они вчера вместе в парке коньяк распивали. Надо бы поехать да расспросить, что этот человек помнит из вчерашнего. И что с ним вообще происходит. Может, и он тоже того – в такой же будке где-нибудь на задворках своего района кукует.

      Высказавшись, участковый тем не менее не сделал никакой попытки, свидетельствующей о его намерении покинуть родное отделение. Сел за стол и начал заполнять какие-то бумаги, то и дело громко вздыхая, что и рад бы поехать, да вот дела, служба, времени совсем нет. Конечно, поедет, но когда-нибудь так…