Армагеддон. 1453. Крис Хамфрис

когда их взгляды опять встретились, – потом она высвободила руку и подхватила то, обо что споткнулась.

      – Рагаццо! – рассерженно воскликнула она.

      Кот выгнул шею и громко замурлыкал. Хамза, который еще не успел отойти, заметил, что печаль исчезла, и ее сменила такая искренняя радость, что он сам внезапно почувствовал подлинную грусть. Турок протянул руку к коту и мягко провел ему пальцем по носу.

      – Вам нравятся кошки, господин? – спросила женщина.

      – Да. Тем более такие симпатичные, как этот, – ответил Хамза и почесал коту бок. – Вы позволите?

      София передала ему Рагаццо. Кот уютно устроился на коленях мужчины и не возражал, даже когда Хамза перевернул его на спину и начал гладить подставленный живот.

      – Знаете, госпожа, ведь наш пророк Мухаммед, слава ему во веки веков, очень любил кошек.

      – Нет, я… я не знала.

      – Особенно таких. Полоска на спине, отметины, будто какой-то каллиграф окунул руки в чернила и отпечатал кольца на его серой шерсти… Но взгляните сюда, – сказал он, переворачивая кота и почесывая ему подбородок, чтобы тот поднял голову. – Вы видите отметину над этими прекрасными зелеными глазами? Она доказывает, что этот кот любим Мухаммедом. Ибо кто, как не Пророк, хвала ему, благословил животное своим инициалом?

      София пригляделась… и рассмеялась.

      – И вправду, – сказала она, хлопнув в ладоши от радости. – Смотри, Феон. Над глазами. Буква «М», и такая отчетливая… Я впервые ее заметила.

      Она вновь рассмеялась, и Хамза вместе с ней. Феон нахмурился. Когда он в последний раз слышал ее смех? Его не слишком беспокоило, если мужчины вожделели его жену. Но вот это… взаимопонимание? Оно раздражало.

      – Вы думаете, что арабы или турки используют букву «М»? – резко спросил он. – София, забери его. Ты же знаешь, я терпеть не могу это животное.

      Оба посмотрели на него. Взгляд Хамзы был проницателен, и Феон вновь разозлился, что не сдержал эмоции. Поэтому сменил тон.

      – От него я начинаю чихать, – пояснил он.

      – Ага, и не сомневаюсь, что этот кот предпочитает вас всем прочим. Так всегда бывает. Они стремятся к тем, кто их избегает. Возможно, как и Мухаммед, наидостойнейший, чей знак носит сие животное, они желают привести вас к истинной вере – поклонению котам!

      Хамза неохотно передал животное в руки Софии. Она почесала кота между глаз.

      – Любимый Мухаммедом… Господин, а как это будет на вашем языке?

      Хамза задумался, потянулся погладить кота.

      – Я бы сказал, Ульвикул, – ответил он.

      – Ульвикул, – повторила она. – Не будет ли прегрешением против вашей веры, если назвать его так? Рагаццо – не имя; так кричит на него служанка, когда он ворует еду.

      – Госпожа, если так назовете его вы, прегрешения в том не будет.

      Тишина. Взаимопонимание стало глубже, подумал Феон – и разорвал его.

      – Оставь нас, жена, – ровным тоном сказал он. – И забери с собой кота.

      «Как вуаль, – подумал Хамза, когда взгляд Софии