Застольные беседы. Плутарх

пиршества сажают с собой за стол своих наложниц и законных жен…» (V 18). Из дальнейшего текста Геродота явствует, что запрет на участие замужних женщин в пиршествах налагали македонцы. Известно, что таков же был обычай греков, и потому ссылка именно на персидские обычаи необязательна и вызывает недоумение у некоторых комментаторов (см.: Abramowiczowna Z. Komentarz krytyczny i egzegetyczny do Plutarha. Torun, 1960. S. 19).

      8

      …разогнал бы… всех Харит. – В метафорическом смысле – лишил бы пир привлекательности и радости. Хариты (лат. Gratiae – Грации) – дочери Зевса и океаниды Эвриномы, богини вечной юности и дружеского расположения; по Гесиоду, их три сестры: Эвфросина («Благая радость»), Аглая («Сияющая») и Талия («Цветущая») (Теогония, 907–911).

      9

      …ей, как учительнице жизни… – Макробий уточняет: философия на пиру могла бы оказать благотворное воздействие на тех, кто попал «в сети порока», воспитывая их и побуждая к лучшему рассказами о различных проявлениях добродетели (Macr. Sat. VII 1, 20 sq.). Именно в этом видели роль философии стоики: она как учительница жизни должна обучать не красноречию, но нравственности; так, стоику Мусонию приписываются такие слова: «Философия – это безупречная жизнь (καλοκαγαθίας έστιν έπιτήδευσις) и не что иное» (Stob. V. II. Р. 239, 28).

      10

      …уподобляясь гостеприимцам Ореста… – Согласно преданию, пришедший в Афины Орест не мог участвовать в исполнении священных обрядов, в частности совершать возлияния богам, разделять общую трапезу, так как был осквернен матереубийством. Правивший в Афинах Демофонт (по другой версии – его сыновья), не желая отказать Оресту в приеме, принял все меры предосторожности, чтобы оградить участников трапезы и богов от орестовой скверны; так, у Еврипида Орест рассказывает:

      …обед

      Давали на столе отдельном; молча

      Вкушая пищу, те друзья и мне

      Уста сковали, чтобы не казалось,

      Что гость я пира и беседы их.

      Так и вина усладу равномерно

      Всем из отдельных черпали кратеров.

(Ифигения в Тавриде, 951 сл.)

      Даже венки, которые были на участниках трапезы, следовало по ее окончании надеть на кувшины, из которых каждый пил, но не посвящать их, по обычаю, в храм, поскольку они побывали с убийцей под одной кровлей. Предание об Оресте – попытка этиологического объяснения Праздника Кувшинов (Χόες), в частности тех его особенно-

      стей, которые присущи ему как празднику Поминовения. Ср. у Еврипида:

      И слышу я: злосчастие мое

      Причиной стало местного обряда, –

      Поныне η силе там закон, чтоб чтил

      Народ Паллады «Кружек» торжество.

(Там же, 957 сл.)

      («Кружками» здесь переведено греч. χόες).

      11

      …молча есть и пить в законодательном собрании… – По свидетельству Аристотеля, законодательным собранием (θεσμοθετεϊον) называлось здание, где в древнейший период истории Афин собирались архонты-фесмофеты (θεσμοθέται, «законодатели») (Афинская полития, 3, 5). Где именно принимал Демофонт Ореста, предание не сообщает. Скорее всего, фесмофетей