В закоулках Мироздания. Александр Борисович Михайловский

никакого внимания на несчастных путников, что дрожали от холода и страха под скальным выступом. Я сидела прямо на земле, а дети облепили меня, плотно прижавшись, сверху нас всех обнимал Антон. При каждом звуке грома, похожем на оглушительный выстрел, Яна громко ахала и вздрагивала, закрывая уши руками.

      – Не бойся, это всего лишь гром, – успокаивала я ее, как могла, поглаживая по голове, хотя самой мне было тоже жутковато, – такая гроза долгой не бывает, сейчас все кончится и выглянет солнышко.

      Вдруг я почувствовала у себя на животе вибрацию, и поняла, что это звонит телефон в моем набрюшнике. Еле как я вытащила его. Звонила Инка, очевидно, обеспокоенная, где мы находимся в такую непогоду. Я абсолютно не представляла, что ей сказать, во мне все еще теплилась надежда, что мы сумеем выкрутиться. Но не брать же трубку прямо сейчас!

      – Во время грозы телефон надо отключать, – бесцветным голосом сказал Антон, и я тут же последовала его рекомендации.

      – А мне совсем и не страшно, – сказал Митя, желая, видно, подбодрить себя, – я еще и не в такую грозу попадал! – и тут же, при очередном бабахе, втянул голову в плечи и зажмурился.

      – И мне совсем-совсем, ни капельки не страшно! – Димка тоже решил блеснуть отвагой, хотя так и клацал зубами от страха и холода. – Я даже один раз видел, как дерево упало от молнии рядом со мной, я еле отбежать успел!

      – А я видел, как дом от молнии загорелся! – продолжил Митя обмен информацией, пустив в ход свою богатую фантазию.

      – А я зато видел, как молния камень расколола! – Димка решил не отставать от друга.

      – Да ладно вам врать-то, – сказала Ася и даже презрительно хмыкнула.

      Из всех четверых она держалась лучше всех, и лишь слегка вздрагивала при особенно громких ударах грома.

      – А давайте песню споем, – предложил Антон.

      – Д-д-давайте, – пискнула дрожащая Янка, на мгновение высунув нос из-под моей руки.

      – С тобой повстречались у синего моря…– затянул Антон.

      – Где брызги заката сплетаются в споре… – слабыми голосками нестройно подхватили дети.

      Бабах! Все дружно вздрогнули, но продолжали петь:

      – Где с шумной волною встречается ветер,

      И к звездам летит танцующим эхом…

      Бабах!

      – Поем, поем! – подбодрила я.

      – Это лето поет…

      – Это лето нам дарит праздник…

      И вдруг прямо на площадку перед скальным навесом откуда-то сверху скатилась темная фигура. Наша бравая песня захлебнулась, мы вздрогнули и застыли от ужаса и неожиданности, и в это время сверху с шумом свалились еще двое. Они быстро выпрямились под хлещущими струями дождя и тоже на мгновение застыли, когда поняли, что под навесом кто-то есть. Они смотрели на нас – эти люди во всем черном, с ног до головы вымазанные грязью. Один из них был очень высокого роста, очень худой, и глаза его горели зловещим красным огнем, и это было страшнее любой грозы. Яна, увидев его жуткие глаза, дико закричала, и очередная вспышка молнии почти