Чародейка. Книга 3. Возвращение. Марина Колесова

тут же его увидеть. Однако тот не появился. Гранд подождал некоторое время и вновь переодел кольцо только теперь уже на другую руку. Однако отец не появился и тогда. И тут Гранда пронзила мысль, что пещера глушит любые магические колебания, включая самые низкоуровневые, на которых работала связь кольца. Он нервно сглотнул и, опустившись в изнеможении на пол, прислонился спиной к стене. На глаза навернулись злые слезы. Так бездарно закончить жизнь было верхом безрассудства и глупости. Ну ладно бы в сражении или от несчастного случая… а то вот так: медленно умирать от жажды и голода. Потом уткнулся головой в колени, обхватив их руками, и время остановилось для него.

      Он не знал, сколько он так просидел, размышляя над собственной глупостью и над тем, насколько мучительной окажется подобная смерть, когда вдруг услышал рядом тихое:

      – Ты хотел меня видеть?

      Вздрогнув от неожиданности, Гранд вскинул голову и увидел в полумраке коридора Норлана.

      – Отец, – он попытался резко подняться, но ноги не держали, и он ухватился за решетку чтобы не упасть. – Я очень хотел тебя видеть, отец…

      – Понял, что пока ничего собой не представляешь и годишься лишь на роль раба более мудрого мага?

      – Да, отец, – Гранд потупился, понимая, что это только начало унижения, через которое ему придется пройти. Однако в любом случае это было лучше, чем бесславно скончаться от жажды и голода в подземной ловушке.

      Норлан, даже не приближаясь к нему, бросил через решетку к его ногам кабалит:

      – Надевай!

      Покорно опустившись на колени, Гранд подобрал кабалит. Это был неширокий кабалит из мягкой кожи с частыми и очень тонкими шипами, явно не новый, но очень мощный. Решительным движением надев его, Гранд рывком затянул и, от резкой боли потеряв сознание, повалился на пол.

      Когда он очнулся, Норлан по-прежнему стоял вдали от решетки. Встав на колени, Гранд удивленно посмотрел на него:

      – Я полностью в Вашей власти, отец. Вы позволите мне подойти и поцеловать руку?

      – Позже, – холодно проронил в ответ тот, – сначала ты будешь наказан. И за недолжное поведение со мной, и за пререкания, и за собственную глупость и безрассудство. Марш в центр залы, на колени, руки за голову и трое суток так стоишь не шелохнувшись. Посмеешь ослушаться – стоять будешь дольше.

      – Отец, я не смогу… – Гранд нервно облизнул губы, – позволь хотя бы воды выпить… Я не пил столько времени…

      – Ты не пил лишь по собственной гордыне.

      – Но сейчас я просто умираю от жажды.

      – Ничего, окончательно не умрешь, а будешь перечить, и дольше без воды продержу.

      – А не боишься, что пока я еле живой так стоять буду, сюда хозяин этой ловушки заявится?

      – Не боюсь. Это моя ловушка.

      – Твоя?! – Гранд поднялся с колен и посмотрел на него с нескрываемой злостью.

      – Конечно моя. Неужели ты считал меня глупцом, способным отдать то, чему я посвятил почти четырнадцать лет жизни какому-нибудь проходимцу,