Как ты смеешь. Меган Эббот

и выдерживает самые дерзкие взгляды.

      Оглядывая наш расхлябанный строй, она оценивает нас. Оценивает каждую. Чувствую, как ее глаза впиваются в меня и разбирают по частям: кривоватые ноги; выбившиеся из прически волосы, прилипшие к шее; плохо сидящий лифчик; то, как я верчусь и дергаюсь, и не могу стоять спокойно, как мне на самом деле хотелось бы. Так, как стоит она.

      – Рыбина б ее целиком проглотила, – бормочет Бет. – Рыбина бы двоих таких проглотила.

      Рыбиной мы прозвали нашу бывшую тренершу, мисс Темплтон. Ей было далеко за сорок: крепкое, массивное тело вальяжной тюленихи, круглое и гладкое; золотые сережки-гвоздики, рубашка-поло с мягким воротником, неказистые кроссовки на толстой подошве. Она не расставалась со своим потрепанным блокнотом на спирали, где мелким почерком были расписаны все упражнения. Блокнот служил ей верой и правдой с тех пор, когда чирлидерши только и умели, что махать помпонами да вскидывать ноги, как в канкане. И кричать «сис-бум-ба»[1].

      Рыбина сжимала свисток безвольными губами и большую часть рабочего дня проводила за столом, раскладывая пасьянс. Сквозь жалюзи на окне ее кабинета мы видели, как она переворачивала карты. Мне было почти жаль ее.

      Рыбина давно на все забила. Ей было все равно, что каждый новый класс все развязнее, наглее, языкастее, высокомернее предыдущего.

      Мы, девчонки, ею помыкали. Особенно Бет. Наш капитан Бет Кэссиди.

      С девяти лет, еще с младшей чирлидерской группы, я числилась при ней преданным лейтенантом. Ее правой рукой, верным Ахатом[2]. Она меня так и называла. Все поклонялись Бет, а, следовательно, и мне.

      А Бет делала все, что ей заблагорассудится.

      Никакой тренер нам был, по сути, не нужен.

      А теперь эта. Эта.

      Рыбина ни с того ни с сего укатила в болота Флориды – помогать внучке-малолетке ухаживать за неожиданно возникшим младенцем. А к нам приставили эту.

      Новенькую.

      Свисток покачивается в ее руке, как защитный амулет. С этой придется считаться.

      Одного взгляда на нее достаточно, чтобы это понять.

      – Здравствуйте, – произносит она тихо, но твердо. Повышать голос нет смысла. Все поворачиваются и прислушиваются. – Я – тренер Френч.

      «А вы мои сучки», – вспыхивает спрятанный в моей ладони экран телефона. Бет.

      – Вижу, нам есть над чем поработать, – продолжает она, сверля меня взглядом, мой телефон для нее – центр мишени, яблочко. Он жужжит в моей ладони, но я не смотрю на него.

      Перед ней стоит пластиковый ящик с инвентарем. Она поднимает изящную ножку и одним пинком переворачивает его; хоккейные мячи гулко скачут по полу.

      – Сюда, – велит она, подталкивая ящик ближе к нам.

      Мы смотрим на ящик.

      – Вряд ли мы все туда поместимся, – бросает Бет.

      Тренер поворачивается к ней; лицо абсолютно ничего не выражает. Оно непроницаемо, как баскетбольный щит за ее спиной.

      Мгновение затягивается. Бет с треском захлопывает серебристую крышку телефона.

      Тренер

1

Чирлидерская кричалка, имитирующая свист, взрыв хлопушки и последующее ликование толпы.

2

В «Энеиде» – верный друг Энея, сопровождавший героя во всех приключениях.