Существо низшего порядка. Красивая, богатая и… мертвая. Анна Данилова

повздорили, это так, но я постоянно отгоняю от себя мысль, что она так и не вошла в дом, поймала машину и попросила отвезти ее в город… Она красива, и если в машине оказался какой-нибудь негодяй, сама понимаешь, с ней могло произойти несчастье. Да, она была зла, очень зла, была просто в не себя от злости, причем, я так и не понял, что же с ней случилось на самом деле, но вместе с тем совершенно беспомощна…

      – Дима, ты хочешь, чтобы я помогла тебе найти твою невесту? Я правильно тебя поняла?

      – Ну… В общем-то, да. Конечно.

      – Но еще и суток не прошло! Возможно, она где-то у друзей-подружек. Или, разозлившись на тебя, сняла номер в гостинице и отсыпается там.

      – Нет-нет, только не в гостинице. Ты не знаешь Ирину. Она очень любит свою квартиру, ту, которую ей оставил Витя. Мы с ней даже иногда конфликтовали из-за этого. Я хотел, чтобы она оставалась у меня на ночь, а она в первые месяцы наших отношений, постоянно возвращалась домой. Говорила, что может спать только в своей кровати. Я был счастлив, когда она постепенно все же привыкла спать со мной, в моей, нашей кровати. К тому же, я знаю ее отношение к гостиницам. Она признавалась мне неоднократно, что в гостиницах чувствует себя очень неспокойно, что плохо спит, что ей кажется, что под потолком скопились тени душ прежних жильцов…

      – Чертовщина какая-то, – нечаянно обронила Глаша.

      – Что поделать, – пожал плечами Родионов, – у нас у каждого в голове свои тараканы. Просто я хочу сказать, что Ирину бесполезно искать в гостиницах.

      – Дима, – мягко сказала Лиза и даже провела рукой по его руке, словно заранее успокаивая его. – Давай все же немного подождем, может, она объявится с минуты на минуту?

      Она разговаривала с ним, как с проснувшимся среди ночи перепуганным детскими кошмарами ребенком. Разве что не целовала его в висок.

      – Не знаю… Может, ты и права… Да, она изменилась. Буквально за один вечер. Стала словно неуправляемая, словно все то время, что мы были вместе, она притворялась тихой и кроткой, воспитанной и интеллигентной девушкой, а потом с ней что-то случилось, и она вернулась в свое обычное состояние, стала самой собой, понимаете? Так бывает только в сказках. Когда злая колдунья сначала превращается в принцессу, а потом, когда часы начинают бить полночь, вместо нежного личика мы видим морщинистую, уродливую рожу ведьмы, и белое бальное платье исчезает, превращаясь в черные лохмотья…

      Он повернулся к Глафире, словно ему было важно, чтобы и она тоже поняла его и разделила его впечатления. Глаша обычно такая спокойная и собранная, отчего-то смутилась, как девчонка, и отвела взгляд.

      – Дима, ты должен успокоиться. Да, возможно, ты и прав, и с твоей Ириной что-то произошло, какое-то внутреннее озарение или, наоборот, помутнение рассудка… Но может, все было гораздо проще? Алкоголь, в этом все дело. Понимаешь?

      – Хорошо. Подождем. Что ж, тогда я пойду?

      – А может, выпьешь кофе? Или пойдем куда-нибудь