Мужчины и женщина. Роман. Юлия Добровольская

улыбкой, словно говорил: ну, полно, хватит, оставим это, я сдаюсь.

      Я, не находя, что сказать, молчала и ждала.

      – Марина, – сказал он серьёзно. – Когда Сергей передал мне ваш с ним разговор по видеосвязи, я тут же ответил ему: это то, что нужно… – Он осёкся и смущённо извинился: – Вы уж простите за такую формулировку… Дело в том, что мы давно искали воспитателя для Егора… Я присутствовал при всех беседах. А потом вот улетел. Когда появились вы… Ну, короче, я сказал: это она. И не ошибся.

      – Это чутьё, опыт или что-то ещё?

      – И то, и другое, и третье.

      В кармане зазвонил телефон, напоминая о конце занятий Егора. Почти сразу раздался школьный звонок.

      Мы поднялись и направились к машине.

      – Вы свободны в районе четырёх? Меня босс в офис приглашает.

      – Я в курсе. Я отвезу вас, – сказал Андрей.

      * * *

      Без пяти четыре я вошла в приёмную. Секретарь предложил мне присесть и заглянул в кабинет директора.

      Сергей Егорович проводил меня к низкому столику с креслами, давая понять, что разговор будет не совсем деловой, и для него требуется более непринуждённая обстановка. Он сел напротив меня, опершись локтями о колени и сцепив пальцы, тем самым вольно или невольно выдав волнение и напряжение.

      Он молчал, я ждала.

      Вошёл секретарь и поставил перед нами по чашке горячего чая, блюдце с тонко нарезанным лимоном и вазу с конфетами. Я поблагодарила его, а Сергей сказал:

      – Виктор, пожалуйста, ни звонков, ни визитов. До семнадцати. И предупреди Сергея, что в семнадцать-пятнадцать мы выезжаем.

      – Хорошо, – сказал Виктор и вышел.

      М-да, подумала я, час на беседу – это серьёзно.

      Сергей бросил кружок лимона в чай и слегка придавил его ложкой. Потом сделал маленький глоток. Поставил чашку и поднял на меня глаза. Он сидел всё в той же позе.

      – Марина Андреевна… – Начал он. – Я нервничаю, как вы видите.

      – Я тоже, – улыбнулась я. – Может быть, даже больше, чем вы.

      Это была уловка.

      – Правда? – Усмехнулся он. – Вы-то что? Впрочем, понимаю… босс вызвал в офис, сам сидит, молчит, нервничает…

      Перебивка сделала своё дело: Сергей заговорил, хоть и волнуясь, но связно и делово. Иногда он делал долгие паузы – то ли для меня, чтобы я усвоила сказанное, то ли для себя, чтобы собраться.

      – Начну с того, что я вам бесконечно благодарен за сына. Вы делаете чудеса… Не перебивайте меня. И не пытайтесь разубедить, результаты вашей работы очевидны. Так вот, мой сын… Он рос без матери, им занимались бабушки-дедушки. Сам я занимался бизнесом. Когда я опомнился, что ребёнок – это не кошка или собака, которых можно отдать в добрые руки, ему было уже девять. Он был порой совершенно неуправляем. Наступали затяжные периоды, по неделе, по две… Тогда казалось, что это навсегда… Все его хорошие и просто редкие качества перечёркивались диким необузданным поведением, дерзостью… А ведь он очень чуток к чужим переживаниям, очень отзывчив и даже жертвенен…

      Сергей Егорович говорил,