Немагические чудеса. Кира Диллинджер

протянуть руку для рукопожатия, и я чувствую на её перчатках иней, растворяющийся на моих пальцах.

      Эндис – высокая, стройная, красивая, никто не знает, откуда она пришла, сколько ей лет и откуда у нее такой редкий то ли дар то ли проклятье, она сама не рассказывает и не любит, когда расспрашивают, мы с Эртом поняли это, когда однажды нас чуть не убило сосульками, якобы случайно упавшими с крыши. И хотя Эрт знает её немного меньше меня, все равно чувствуется, что между ними какая-то особая, невидимая мне связь, будто тонкая-тонкая серебряная нить связывает их, где бы их обоих не носило, это видно просто по взгляду и по жестам.

      Не любовь, не дружба, не ненависть, не зависть, что-то странное, похожее на мою связь с Вэйл, где хрен разберешься, дружим мы или убить друг друга хотим.

      У меня возникает страшное желание уйти, не портить своим присутствием атмосферу и не чувствовать себя лишней, так что я ссылаюсь на забытые дела и отхожу к двери, махнув ладонью на прощание, но прежде чем выхожу из магазина в косяк двери врезается небольшой кинжал с красивой рукоятью, едва не оцарапав мне шею. Это не покушение, Эрт метает мечи так, что почти не промахивается, хотел бы убить – не промазал бы, так что скорее всего это он из щедрости своей.

      – Отплатишь, когда заимеешь хоть какието деньги, – хмыкает он, пока я пытаюсь достать нож, вошедший в косяк аж до середины лезвия, с какой же силой он его кинул-то, а если бы я споткнулась и попало бы в меня, засранец, убила бы к черту. Красивый нож падает ко мне в руки спустя три сильных рывка, и я, поблагодарив его величество за щедрость, наконец выхожу на улицу, снова попадая в тепло, почти жару, пора бы переходить на менее закрытую одежду. Дома ждет странная убийственная стряпня Ирелиса, с которой надо что-то делать, и теплая кровать, в которую можно забраться до конца дня и спать, потому что ночью надо шагать к Вэйл и помогать ей с Бартом, которого она уже, на свою голову, воскресила, но который умудрился где-то потерять пару ребер.

      А пока что – можно немного погулять, придумывая, чего бы еще такого сварить, чтобы можно было дать попробовать не только Эрту, но и кому-нибудь еще, потому что Эрта не жалко, а другие будут жаловаться.

      Нельзя забывать

      Дорога до места, куда я иду, давно поросла травой и кустарниками, как назло колючими и иногда даже ядовитыми, будто кто-то не хочет, чтобы здесь вообще кто-то ходил, но я настырная и продираюсь уже полчаса. Льняные штаны уже все в листьях и репейнике, про специально выбранный для похода потрепанный плащ даже вспоминать не хочется – выброшу, пожалуй, как вернусь домой. Погода не жаркая, несмотря на весну, чему я очень рада, обливаться потом в мои планы ну никак не входит.

      Через час с хвостом мучений и обогащения лексикона нововыдуманными ругательствами, я, наконец, выбираюсь на небольшую поляну, скрытую от посторонних глаз высокими кустарникам и деревьями. Никто сюда не приходит.

      Почти.