Шлем Громовержца. Почти антигероическое фентези. Николай Сайнаков

Маленькие руки Велены со спорой женской аккуратностью делали свою работу. Испытать бы новые стрелы, прошить ими пару моймировых недоносков! Хотя для них бы нужны другие наконечники, чтоб кольчугу пробивали.

      Велена думала о Волке. Почему он взял с них не куны, а такую странную плату? Меч у Карислава действительно знатный, может и правда заговорённый. Но у бродяги есть свой, и судя по всему – не худший. Обезоружил Карислава, хотя сам обещал опасности. Святомор без оберегов тоже уязвимей перед злыми духами и колдовством. А стоит, зная наговоры, сжечь волосы Золотинки и можно нанести ей страшный вред, даже убить. Так может вся эта плата лишь для того, чтоб верней погубить их? Ведь всех взял за горло, отнял самое ценное. Но почему её пропустил её? А если бы потребовал, то что?

      Закончились заготовки для стрел, и она решила пройтись вокруг корчмы, осмотреться. Недогадливый Святомор было пытался её отговорить, но его удалось убедить, что моймировы люди слишком заняты трапезой, что бы она могла нарваться на неприятности. Да и вообще, неужто этот молодец думает, что она не сможет постоять за себя? Пускай оберегают Золотинку!

      Корчма была очень велика, как три – четыре избы, поставленных вместе. Собственно примерно так она и была срублена много зим назад. Большая четырёхскатная крыша, нависала над срубом почти на три локтя. Так что наблюдателю на вышке было плохо видно то, что происходило рядом. На задах корчма почти вплотную примыкала к тыну, создавая глухую тень.

      – Ну что, собрались? – послышался оттуда голос, и Велена чуть не вскрикнула от неожиданности. У стены корчмы стоял Оборотень. Впервые она увидела его лицо без выражения мрачности или усмешки. Строгое лицо, серые глаза. Он спокойно смотрел на неё, ожидая ответа.

      – Мы решились идти. Но тебя ищут моймировы всадники!

      – Пускай ищут. А вы лучше держитесь от них подальше.

      – Хорошо. Когда же уходим?

      – Сегодня.

      – Но из «Последнего пристанища» никого не выпускают.

      – Пустое. – Лицо Оборотня было безучастным как у идола. – Собирайтесь без шума и, не привлекая внимания, по одному идите сюда. Сначала – ты. Потом – Святомор, за ним вилла и последним – вояка.

      Велена поспешила обратно. Она радовалась, что настала пора действовать. Даже на душе стало легче и спокойней.

      Венеды тоже чуть повеселели, узнав, что скоро в путь.

      XX

      Там, куда доносит восточный ветер запах Корбового леса, итарградские земли пустуют. За сотню верст не найдёшь теперь человеческого жилья. Даже дикие звери избегают селиться поблизости от страшного места. И крайне редко движение в этой глухомани.

      Страшный черноволосый старик с темным от злобы лицом и тщедушным телом на трясущихся ногах, преодолевал небольшой взгорок на окраине пустых земель. Его длинная клюка раз за разом пронзала мягкую землю, оставляя в ней глубокие шрамы. Ветхая одежда из серой холстины свисала с высохших, тощих