Легкая тень любви. Михаил Тюрин

le>

      Эссе о суровом полотне Жизни, ее парадоксах и перипетиях, загадках и странностях Судьбы, метаморфозах отношений разных в ликах Времени

      Затано

      Эта история началась достаточно неожиданным и странным образом. Как всегда, весенним и осенним сезонами я путешествовал по стране, перебирался из города в город. Нигде не останавливался подолгу, знакомился с местными традициями, людьми и природой. Встречи, как правило, были кратковременными и ни к чему меня не обязывали. Череда впечатлений от встреч, знакомств составляли неприхотливую канву моих странствий. В некоторых местах меня преследовало ощущение знакомства с обстоятельствами визита и непонятное знание отдельных элементов природного ландшафта. Вместе с этим, какая-то неизъяснимая сила, едва улавливаемая моими ощущениями, постоянно сопутствовала мне.

      Таким образом, я оказался у дальней, по материнской линии, родственницы. Ее дом расположен посередине возвышенности, отдаленно напоминающей холм. Внизу, в обрамлении плавно огибающего дом и холм леса, протекает небольшая речушка. Отдаленные звуки ее плеса долетают до дома в минуты затишья неугомонных переливов леса и его обитателей. С веранды открывается вид на небольшую, частично оголенную поляну, окоемом окна обрамляющую участок реки. Вдали, радует глаз простор полей и отдаленных перелесков. Ближайшая деревня находится на расстоянии дневного пути конной упряжки хорошей пары лошадей.

      Этот общий вид дополняют хозяйственные пристройки тетиного дома, но они скрыты обрамлением леса и естественным образом вписаны в его окружающее пространство.

      Внутренне убранство дома соответствует его общему стилю. Наполненный прекрасной, деревянной мебелью он создает у его обитателей и гостей ощущение добротности, основательности бытия. Размеренный распорядок дня способствует закреплению этого ощущения и порождает иллюзию незыблемости происходящих в нем событий.

      Над старинным сервантом в гостиной висит портрет моей матери. Когда мне было четыре года, она внезапно покинула семью. История исчезновения матери оставалось для меня на протяжении всей моей жизни необъяснимой загадкой. Когда мне исполнилось шесть лет, то отец отдал меня в пансион.

      Пансион явился условием, в котором происходило становление моей личности, и в нем проявились две основные черты моего характера – самостоятельность и независимость. Независимость во мнениях, вкусах и способах самовыражения снискали мне славу аутсайдера, играющего по своим правилам. Обучение в нем способствовало развитию моих природных задатков, художественного вкуса. Чтение множества книг, рассматривание в библиотеке иллюстрированных каталогов произведений искусства, частое пребывание в тиши осеннего сада оставили значительный след в моей юной душе.

      Получив образование, я распрощался с пансионом и отправился путешествовать. Финансовая сторона этого вопроса никогда меня не беспокоила. За годы моего обучения на счету банка, открытого на мое имя отцом, накопилась достаточно приличная сумма. Вклад ежегодно пополнялся его перечислениями. По исполнении совершеннолетия эта сумма полностью предоставлялась в мое распоряжение. Все обязательства отца по отношению ко мне на этом оканчивались. Не обременяя себя ответными чувствами, я его не посещал, дабы не тревожить его душевную рану, связанную, по-видимому, с внезапным исчезновением моей матери.

      Вновь возвращаясь в дом моей тети, позволю несколькими штрихами дополнить его описание. Это старинное двухэтажное здание, выполненное по всем правилам строительства. В таком задании может проживать не одно поколение. Добротность исполнения, продуманность плана таких сооружений, простор комнат, широта окон и антураж веранды – все отвечает самому изысканному вкусу.

      Однако все эти ощущения от обстановки дома пропали именно с той минуты, когда раним утром в нем появился деревенский почтальон, доставивший необычного вида письмо, адресованное на мою фамилию и инициалы.

      Конверт, запечатанный сургучом, имел столь потертый вид, что можно было предположить о его «происхождении» в прошлом веке. Обратный адрес на конверте отсутствовал. Мельком взглянув за утренним завтраком на него, я подумал о чьей-то неудачной шутке. Но, вслед за этим, промелькнула мысль о том, что никто из знавших меня людей не догадывается о моем пребывании в доме тетушки.

      В течение недели, со срока моего прибытия сюда, я вел затворнический образ жизни. Днем пропадал в обширной тетушкиной библиотеке, а вечерами изредка прогуливался по ближайшим тропинкам в лесу, либо часами сидел в беседке на берегу реки, пребывая в своих думах, старых детских воспоминания или впечатлениях.

      Вечером, пред традиционным чаепитием, я вскрыл конверт и был разочарован, так как совершенно не заметил адресованного мне послания. Бросив конверт на тумбочку возле моей кровати, я отправился на чайную церемонию и вечернюю прогулку к реке.

      Ранние приметы осени, пейзаж окружающей природы настраивал на спонтанные озарения. Они касались основ ритмического рисунка смены времен года, циклов жизнедеятельности в них человека и которые я, иногда,