Дикие лебеди. Андрей Сергеевич Терехов

го никто не видит, потому что в этом проклятом мире слишком много дыма, слишком мало света, а главное, слишком мало глаз, которые хотели бы смотреть.

         Я нахожу здание по гудению электричества в проводах, этих провисших, грозящих в любой момент рухнуть ниточках, которые держат из последних сил нашу планету.

         Они трещат и манят, зовут к себе, будто самки неведомых электрических зверьков в период спаривания. Мои шаги ускоряются – так что гремит в правой руке зеленый чемодан, а в левой – кувшин с неплотно пригнанной крышечкой.

         Из клубов смога проступает ржавый шлюз, и я захожу внутрь: жду, пока выровняется давление и воздух очистится от ядовитых примесей.

      – Добро пожаловать в "Райские кущи", – бубнит сквозь зубы портье, но даже не отворачивается от газеты. Между этих самих зубов у него торчит сигара: она накренилась, как давший течь кораблик, и грозит вот-вот высадится на пол. Но что-то ее там держит. Клей?

      – Комнату на одного, – я стаскиваю маску, и мой голос на протяжении фразы меняется от металлического (из-за подпорченных динамиков) к живому.

      – Двадцать семь. Принимаем электричеством и водой.

         За все время портье так на меня и не посмотрел.

      – Па-ап, скидка! – тут я замечаю, что сбоку, у входа в кухню или ресторан, стоит девчушка чуть старше меня. Лет тринадцать-четырнадцать. – Сегодня день президента Республики.

      – А. Да. Двадцать шесть.

         Я кладу на стол чемодан и открываю:

      – Фильтры "Fudhy-46-g". Три системы циркуляции, новая матрица. На северном побережье вы купите их в лучшем случае за сотню, но я согласен на комнату, ужин, завтрак и карту округи.

         Портье впервые обращает на меня внимание. Даже пигалица сбоку отрывается от своего косяка и щурит подслеповатые глаза.

      – Ты из этих, – кивает сам себе хозяин.

      – Да, но тут я не по работе.