Лунь. Лариса Васильевна Чистова

от обуявшей его страсти, не обращая никакого внимания на ее лепет и попытки вырваться. Если бы я видел себя со стороны, то мог бы утверждать, что мои глаза налились кровью и во рту выросли клыки. Я просто взбесился – схватил этого мерзавца за остаток его волос и что есть силы, стукнул о приборную панель. Он даже вякнуть не успел. Грузное тело обмякло и безжизненно опустилось на руль. Олеся испуганно вскрикнула и вжалась в сиденье. Но потом она узнала меня и заплакала.

      – Это ты? Как хорошо, что это ты.

      – Выходи из машины,– стиснув зубы, проговорил я.– Быстрей!

      Она пулей выскочила из «Ниссана» и подбежала ко мне. Я обнял ее. Она горестно плакала мне в грудь. Я повел ее к своей машине. Усадив ее рядом с собой, я пристегнул на ней ремень. Моя машина тихо прошуршала рядом с серебристым «Ниссаном». Я повез Олесю в Подольск.

      ГЛАВА 4.

      Поначалу от злости я не мог даже говорить. Олеся продолжала тихо плакать. Я ехал не торопясь, все время на нее поглядывая. Она очень изменилась, я был прав. Похудевшее и побледневшее лицо, без следа косметики, делало ее простой и милой. Но выглядела она при этом одиноко и несчастно. Мое сердце сжалось от сочувствия. Мне очень хотелось увезти ее к себе домой и, обняв, тихонько целовать ее, пока она не успокоится. Наконец, я выдавил из себя:

      – Что там случилось?

      – Ничего,– она упрямилась, и все еще сердилась на меня.

      – Он домогался тебя?– мой гнев закипел с новой силой.

      Она не ответила. Ее заплаканные глаза упорно смотрели в ночное окно. Подбородок подрагивал, губы все время кривились, несмотря на то, что Олеся пыталась взять себя в руки.

      – Странно, что ты не хочешь ответить мне,– жестко сказал я.– Возможно, я убил этого типа, даже не зная, за дело ли. Кто он, Олеся?

      – Мой непосредственный начальник,– тоненько прошептала она.

      – О!– яростно прошипел я.– Надеюсь, что за дело. Я прав?

      Она заплакала еще сильней и отвернулась, стараясь незаметно вытереть слезы и подавить рыдания. Я смягчился.

      – Молчание – знак согласия. Будем считать, что я прав и истребил негодяя с лица земли.

      Я старался пошутить, чтобы отвлечь Олесю от ее мыслей. Но сам подумал, что мог действительно убить его, с такой силой и ненавистью я стукнул его. Ему повезет, если его череп окажется прочным. Но возвращаться и проверять, что я там наделал, у меня не было особого желания.

      – Олеся, что вы делали втроем в ресторане?– мне хотелось узнать об их отношениях.

      – Развлекались, как и вы,– язвительно всхлипнула она, обиженно сверкнув глазами.

      – Я не развлекался. Я ужинал.

      – Но у тебя же была девушка?– ее глаза источали кошмарное количество слез.

      – Она мой друг. Ее зовут Алиса. И у нее есть ребенок,– выложил я.– Мы просто общались.

      Олесины глаза недоверчиво блеснули. Господи, да она помимо всего ревнует меня! Мне захотелось смеяться. Олеся ревнует! Не все потеряно. Я протянул руку и вытер слезы с ее щеки. От неожиданности ее губы