Танцы на льду. Андрей Кивинов

в стороне, как некоторые другие, а давший правдивые показания в отношении вас и стекла. Вот так. И куда прикажете мне деваться? Выкинуть его объяснение в корзину?

      (В принципе, конечно, можно, половина материала уже в ней, но чтобы выкинуть, его надо сначала написать.)

      – Вы что, серьезно, молодой человек? Какое преступление? Абсурд полный… Где этот ваш Касторкин? Он, наверное, сам кривой в дупель был, раз такое говорит.

      – Он абсолютно незаинтересованный свидетель, к тому же непьющий. Имел при себе справку. Так что ваше дело не так уж и благополучно, Аркадий Андреевич. Итак?

      Блюминг пытается жестами изобразить состояние своей души, но азбукой для немых он владеет слабовато, поэтому получается неубедительно. У бандитов и то понятнее.

      Поскольку я еще неопытен, меня также начинает подводить словарный запас, и я перехожу к другой теме.

      – Чем занимается ваше предприятие?

      – Пых-мых-дых-оп…

      – Не понял. По-русски будьте любезны, не надо здесь жаргоном сыпать.

      – Я, кажется, догадываюсь… Сколько?

      – Чего сколько?

      – Ну-у-у…

      Пальчик трется о пальчик.

      «Дать бы вам в рожу за такие жесты, гражданин Блюминг», – говорит мой внутренний голос. Но вслух я предупредительно-спокоен:

      – Перестаньте, Аркадий Андреевич, оставьте себе на адвоката. Мы не продаемся!!!

      Реплика произносится величественно, хотя я и сижу. Очень неудобный стол.

      – Так чем занимается ваше предприятие?

      – Господи, Боже мой… Мы закупаем сырье за рубежом для производства самых необходимых стране лекарств и поставляем его на фармацевтические заводы. Мы за здоровое будущее нашей великой страны!

      Блюминг тоже не встает.

      – Вы что, кандидат в депутаты?

      – Нет.

      – Тогда не агитируйте. С кем вы живете?

      – А это-то тут при чем?

      Во дурик, как же я буду на тебя копать, не зная исходных моментов?

      – В деле должно учитываться все вплоть до вашей сексуальной ориентации. Установка Генеральной прокуратуры. Так что извольте.

      Блюминг окончательно подавлен. Еще бы. Тактику проведения допроса я сдал на пятерку. Могу диплом показать.

      Аркадий Андреевич склоняет голову и начинает бормотание:

      – Я живу с женой и дочкой.

      – Машину имеем?

      – Да, «Вольво».

      – Номер помним?

      – Конечно.

      – Давайте.

      Блюминг дает.

      В последующие пять минут он отдает все, начиная со сведений о зарплате жены и заканчивая родословной своего ротвейлера. Насколько искренне – покажет время.

      Когда я получаю некоторую базу для рытья, то удовлетворенно киваю.

      – Хорошо, время дорого, а в стране разгул. Будем заканчивать. Ваше последнее слово.

      – Где ваш начальник?

      – По коридору вторая дверь.

      «Беги, беги, жалуйся. Михалыч тебе быстренько разъяснит права и обязанности».

      – Значит, вы настаиваете,