Междустрочья. Сборник. Ксения Михайловна Спынь

районам.

      Центральный городской парк можно было заметить издали: взгляд сразу цеплялся за большое чёртово колесо и его цветные, медленно ползущие дугой кабинки.

      Он подошёл и понял, что это не обман зрения: они действительно вращались странно медленно, будто во сне. Нескончаемым караваном – зеленоватая, терракотово-розовая, бледно-жёлтая – они тянулись под шарманочную мелодию, выпорхнувшую, наверно, из старинной музыкальной шкатулки. Вокруг колеса толпились люди, особенно много детей, но не только. Наверняка все они уже бывали здесь и не один раз, но что-то снова влекло их сюда. Может быть, шарманочная мелодия? Откроется метро – скорее всего, устремятся точно так же.

      Они ходили, ели мороженое, указывали пальцами туда и сюда. Мечеслав, забыв на минуту о завтраке, присел на скамейку поодаль. Отсюда было удобно наблюдать за всем сразу, а его самого скрывали от излишне любопытного взора древесные тени.

      Странно было думать, что это и есть тот самый город – тот, столица. Город холмов и торжественных арок; город злобного царя Гурго́лика, оставшегося в тёмных преданиях старины, и куда более осязаемого императора Виктора IV, чьи величественные победы стоили не менее величественных жертв для населения; город, не знавший войн, – последняя остановилась в шаге от его окраин – баловень судьбы и вечный её испытуемый. Город, где в плохие времена сами по себе бьют часы на башне, не останавливаясь несколько суток, а мост над рекой переносится в доказательство правоты маленькой девочки на двести метров вниз по течению и остаётся стоять там до наших дней.

      Теперь всего этого нет и следа. Только центр остался, как далёкая и великая столица из народных сказок: мы поедем на ярмарку, что тебе привезти, это надо в столицу, к самому царю, авось, он и поможет, здравствуй, стольный град, здравствуй и ты, добрый человек.

      Время у него оставалось: работы должны были начаться только завтра, а значит, можно окунуться в оживлённую кутерьму на один день. Это было совсем не похоже на уединённое молчание небоскрёбов северо-запада.

      Вспомнив, что хорошо бы позавтракать, Мечеслав расположился в крытом летнем кафе. Здесь было вполне неплохо, а длинные кусочки жареной картошки оказались очень к месту и прибавили радости жизни. Лёгкий ветерок залетал под навесы и колыхал полиэтилен, где-то звенели тарелки и приглушённые голоса служащих, полуденное умиротворение царило всюду.

      Глубокое, спокойное лето в самой своей середине.

* * *

      Вечерний трамвай был полон людей, шуршаний и пряных запахов. Стоя в этом общем пространстве, зачем-то объединившем незнакомых, он по привычке изучал взглядом всё вокруг – то в одном направлении, то в другом… Люди теснились, и им не было дела, они смотрели в свои стороны или никуда.

      Девушка стояла напротив. Чуть поодаль, ближе к другому ряду кресел. Она перехватила случайный взгляд Мечеслава, повременила – как бы затем, чтоб убедиться, что он и вправду смотрит, – потом отвернулась.

      Он смутился было, но заметив, что она больше не глядит, успокоился и ещё немного