Врата Европы. История Украины. Сергей Плохий

в Киеве своего воеводу.

      Монгольское вторжение вынудило князя показать все, на что он был способен как полководец и государь. Проявился при этом и его дипломатический талант. Когда предводитель монгольского войска потребовал сдать Галич, Даниил поехал в ставку самого Бату-хана – временную столицу Улуса Джучи (Золотой Орды) в низовьях Волги. До него Рюриковичи уже проложили туда дорогу. Князья должны были убеждать хана в своей преданности и просить у него ярлык – право на свои владения. Летописец воспроизводит диалог Батыя и Даниила:

      – Пьешь ли черное молоко, наше питье, кобылий кумыс?

      – До сих пор не пил. Сейчас, раз велишь, выпью.

      Что еще оставалось Даниилу, как не попробовать предложенный ханом напиток и засвидетельствовать ему покорность? Летопись говорит о принятии князя в монгольскую элиту и вкладывает в уста Батыя слова “ты уже нашь же тотаринъ”.

      Составители этой хроники крайне болезненно воспринимали те клятвы, что христианские правители Руси вынужденно давали “поганым”, и описывали три пути, которые мог избрать князь под угрозой монгольского меча. Михаил, черниговский князь, стал примером мученичества и заслужил дифирамбы автора-монаха. Летопись утверждает, что он отказался почитать языческих богов (“кланяться кусту”) и отступать от православной веры. Батый велел убить князя. А вот Ярослав Всеволодович, владимиро-суздальский князь, якобы предпочел отступничество – поклонился кусту. В хронике такой поступок, само собой, осуждают. Даниил же выбрал золотую середину: злить монголов не стал, но и совести пытался не запятнать. Автор, явно благосклонный к этому князю, утверждает, что “он был избавлен Богом от злого их беснования и кудесничания”. Даниил всего лишь отведал кумысу, показав, что признает хана мирским владыкой.

      На самом деле монголы никогда не принуждали Рюриковичей отречься от христианства и вообще относились к церкви с уважением. Но представленные в летописи три выбора, что вставали перед князьями, правильно отражают возможности коллаборации и сопротивления в отношениях с Ордой. Михаил Всеволодович, убитый по воле Батыя, в 1239 году не только ответил отказом ханским послам, что передали ему предложение о сдаче, но и казнил их. Ярослав Всеволодович, напротив, стал первым на Руси, кто формально признал себя вассалом монголов – те наградили его титулом великого князя и правом назначить наместника в Киев. Ярослав оставался лоялен захватчикам до смерти в 1246 году. Его примеру последовал и сын, Александр Невский, канонизированный после русской церковью за оборону Руси от западных агрессоров: шведов и тевтонских рыцарей. Даниил пошел своим путем: клятву верности Батыю он дал, но долго соблюдать ее, как показали последующие события, не собирался.

      Ярлык на Галичину и Волынь хан пожаловал в обмен на обещание платить ему дань и принимать участие в походах Орды на этом направлении. Сюзеренитет монголов защищал земли Даниила от посягательств не только родственников, но и западных