Нестрашная сказка. Книга 1. Вера Евгеньевна Огнева

мир валится в тартарары, не ко времени блюсти нравы. Тем более, гвардейцы с готовностью откликнулись на просьбу сопроводить дам на площадь. А ведь могли бы по нынешним временам и отказаться.

      Струганное дерево пронзительно пахло свежестью. Ловкий подмастерье, раздетый по пояс, светящийся выпуклыми потными мышцами легко соскочил на землю, поднырнул под настил, вылез с другой стороны, подпрыгнул, как взлетел, чтобы очутиться в центре помоста. Тейт не сразу даже сообразила, что это он перед ними красуется. Так и стояла, с удовольствием глядя на простую красоту ловкого человеческого тела. Но спохватилась, отошла в сторону. Ей показалось, фрейлина косится на неё с презрением. Ловкий парень заметил внимание высокородных дам, прошёлся колесом по настилу и бросил в сторону Тамарис воздушный поцелуй.

      – Ой! – фрейлина догнала королеву, – простите, Ваше Величество. У нас в замке работал юноша, – заторопилась она, – очень похожий. Я была ещё совсем маленькая, бегала на него смотреть. Он не замечал, а если и замечал, не обращал внимания. Не осуждайте меня, пожалуйста.

      – Не волнуйся. Я сама на него засмотрелась. Мне даже показалось, что ты меня осуждаешь.

      Они, не сговариваясь, прыснули. Гвардейцы толпились у вывески, которую вкапывали у развесёлого жёлтого с красным балагана. На ней красовалась жуткая физиономия. Тут за некоторую плату желающие могли посмотреть коллекцию уродцев.

      – Что, вот это, – королева указала на физиономию, – завтра будет тут бродить и пугать народ?!

      – О, нет, нет. Они же восковые.

      – Это куклы?

      – Неужели вы раньше такого не видели?

      – Представь. И не думаю, что сие зрелище доставит мне удовольствие. Хотя…

      – Что, Ваше Величество?

      – Любопытно, аж плакать хочется.

      Охрана между тем что-то громко обсуждала. Тейт прислушалась. Цены в палатке предполагались такие, что, посетив один балаган, небогатый гвардеец мог себе спокойно отказать во всех остальных радостях ярмарки. Тейт давным-давно предлагала королю прибавить жалованье гвардии. Тот только отмахивался, дескать, и так большая честь, что сыновей мелких дворян допускают во дворец. Пусть сами выкручиваются. Кое-кто действительно изобретал себе доход. Прибыльным, например, считалось быть постельничим у стареющей аристократки. Дел на комариный чох, а платили неплохо. К тому же всегда оставалась возможность сослаться на служебную необходимость и покинуть спальню, если становилось совсем невмоготу ласкать морщинистое тело.

      – Фуск, – позвала королева одного из гвардейцев. – Скажите, сколько осталось всего человек в гарнизоне?

      – После отъезда короля?

      – Да.

      – Двадцать два, не считая бар Реара Гуго.

      «Так мало!» – ошарашенно подумала королева. Случись что, их сметут и не заметят. Чтобы прервать затянувшуюся паузу она спросила:

      – А почему не считая бар Реара?

      Гвардеец смутился:

      – Ну, простите, королева, я хотел сказать…

      – Что вы его сегодня ещё не видели, – догадалась